Товарищ анна (повесть, рассказы)

— Да ничего, — пожал Валька плечами и отвернулся. — Может, встретимся где-нибудь? Посидим. Ты завтра что делаешь?

Анна оглядела его всего с ног до головы, вместе с квадратной сумкой для пиццы — Валька физически ощутил этот тяжелый, оценивающий взгляд, — а потом сказала с вызовом:

— А если я не хочу?

— Ну, не хочешь… — он сам не знал, что делать в таком случае, шмыгнул носом, поднял на нее глаза и вдруг улыбнулся просто и широко. И не поверил своему везению, когда Анна, еще раз окинув его лицо, вдруг сказала коротко:

— Ладно, телефон запиши. Захочешь — позвонишь, — и продиктовала заветные десять цифр.

Он позвонил, и они стали встречаться. Сидели обычно в кофейнях, тихих, малолюдных, в центре Москвы. Играла ненавязчивая музыка, вокруг журчали негромкие голоса, вкрадчивые официанты появлялись, стоило только о них подумать. Они садились в уголке, говорили мало. Валька просто смотрел на Анну с молчаливым упорством. Он не пытался коснуться ее, не пытался рассказать что-то или повеселить, ему казалось это неважным — понравиться ей, стать приятным собеседником. Несомненное чутье говорило ему, что она поддастся такому, как он есть, — пусть не сразу, надо просто подождать. Он смотрел на нее так, будто тянул магнитом, и оба чувствовали, как постепенно некая сила притягивает их вне зависимости от воли их и желания. Сближение казалось Вальке неизбежным, он хмелел от предчувствия его, от ожидания, но Анна присматривалась и — было слишком заметно — пока не доверяла. Расспрашивала о жизни, об универе, спрашивала его мнение о чем-то неважном, но всегда без особого интереса, с ленцой. Потом так же, будто скучая, начинала перечислять, что есть в Вальке хорошего: что он приезжий, что прошел армию, не юлил и не прятался, что учится не за деньги, что у него мать — бывший инженер… А глаза при этом были далеко, подернутые поволокой, темные волны окутывали взгляд, как сигаретный дым, голос скрывался за бархат и звучал со сдержанной страстностью. И это было именно то, что приковывало Вальку, это была та внутренняя Анна, разгадать, узнать, достать которую он пытался. Все остальное казалось внешним — ее жесткость, резкие движения, строгие губы, прямой, без доли кокетства взгляд. За всем этим скрывалось другое существо; будто еле заметный, но постоянный аромат флиртующих духов, идущий от Анны, оно присутствовало, но проявлялось нечасто — в редком томном жесте, в глубине глаз, в этом вот бархатном голосе. Валька сидел разморенный, почти пьяный, все становилось неважно, даже то, что каждый такой вечер с Анной в кофейне стоил ему ночной смены в пекарне.

Она вдруг догадалась о чем-то подобном. В тот раз Валька совсем расслабился и действительно почти заснул, убаюканный тихим течением жизни в подвальном арабском ресторанчике, пропитанном запахом кофе и пряностей, а Анну оскорбило это, она уже не находила, о чем говорить, и молчала, с раздражением следя за ним. Валька оживился, только когда подали счет. Полез в кошелек и занервничал. Порылся еще и небрежно, но шепотом, спросил у Анны, не может ли она добавить сто рублей. Расслабленная улыбка все еще держалась у него на лице, но теперь в ней было еще что-то заискивающее и живое. Анна внимательно посмотрела на него, придвинула счет и заплатила сама, вернув Вальке деньги. Он принял молча.

— Гордый, да? — говорила Анна по дороге к метро. Валька плелся за ней на шаг позади, сутулый и сконфуженный. — А если гордый, зачем таскаешься по таким харчевням? Хочешь быть таким, как все эти? — Она ткнула острым пальчиком в ряд блестящих после дождя машин, припаркованых вдоль улицы, отчего она становилась непроходимо узкой, под руку не пройтись. — Ты где работаешь? — Она остановилась и обернулась к нему, вся пышущая возмущением.

— В пекарне, — вздохнув и отводя глаза, признался Валька. До этого он говорил, что менеджер.

Анна посмотрела на него долго и оценивающе. Валька боялся встретиться с этим взглядом. Что-то закипало в ее глазах, что-то яростное, белое.

— И ты такой дурак, что думаешь, мне все это нужно? — сказала она спустя минуту тихо, внятно, с ненавистью. — Эти… притоны, где буржуи шлюх своих прикармливают? Пыль в глаза пытался пустить, да? Кому? Зачем?

Валька молчал, только чувствовал улыбку на своем лице, как дурацкую маску. Анна развернулась и пошла к метро. В поезде она села на свободное место, а Валька стоял над ней, всей тяжестью тела провиснув на поручне, и продолжал с той же улыбкой созерцать сверху ее красивый белый лоб и пронзенный спицей моток русых волос.

Вышли на «Пролетарской». Обычно он провожал ее до перехода, а потом ехал к себе. Он готов был попрощаться с ней навсегда. Но она вдруг протянула ему руку и сказала, чтобы завтра ждал ее в «Кузьминках» без десяти три.

4