Тот самый сантехник

Так и начинаются войны.

С тех пор Глобальный больше готовил себе сам, Оля приходить перестала. А Света — нет. Не пропала. Не наскучила. Не наскучило. И как-то закрутилось всё у них, завертелось.

Они словно в своём собственном доме жили всё это время. Она порой готовила ему, пока руки цементы и растворы мешали, да клей в бадье помешивали. Пока обои клеил, плитку клал, а временами даже ложил, и потом переделывал, насытившись кухаркой в костюме Евы, всё вокруг них вертелось…

При новой мысли о светловолосой девушке Боря невольно струну порвал, прекратил играть и потянулся за новыми струнами в карман. Целый набор в кармане.

Света весь год приезжала к нему при первой возможности. Сначала под разными предлогами прося подругу заменить ту с «обязаловкой по доставке провизии», затем прилетая по первому зову после его звонка или сообщения.

Он и сам бы рад мчаться к ней хоть через зимний лес в ночи на радость волкам, но она его никуда не звала. Куда звать, когда живёшь в общаге? Она же сразу и простая была. И не очень. Потому на машине ездила. И в одежде хорошей ходила. А телефон от него подальше прятала.

Особые отношения, ничего не скажешь.

Зато Света часто оставалась ночевать с ним прямо в бане. И они засыпали на полотях или на деревянном прогретом полу, обложившись одеялами. Ночевали они и в доме, едва провёл отопление. На поляне не то, чтобы ночевали, но переспали точно. И у леса ночевали, глядя на звёзды. И на крыше спать пытались, да едва не кувыркнулись. И в машине весь салон соками молодости перепачкали, и капот едва не погнули. И дверь однажды чуть не оторвали.

Где страсть заставала обоих, там ей и предавались. Свои особые, известные только им двоим метки появились в залитом бетоном подполе, на кухне, в нововозведённом гараже, у бани, в бане, за баней, на крыше бани под полной луной, среди свежих грядок и в теплице, на бочке за теплицей, и в летнем душе как минимум дюжину раз.

Везде на вверенной территории любил Борис Светлану. А Светлана любила Бориса. И вроде всё шло к известному концу, тем более, что о презервативах оба позабыли с первого дня знакомства, но… всё не могло быть слишком хорошо. Потому что в это перестаёшь верить.

Так одним погожим летним днём, Глобальный узнал, что у неё стоит спираль, и детей она не планирует. Не то, чтобы от него. В принципе. Зато планирует переводиться в немецкий университет после бакалавриата там магистратура — самое то. Для того активно языки и учит. Ферштейн? А вот, кстати, и билет уже заказан. И дата стоит на скриншоте, в которую Боря не мог поверить.

По остатку лета словно пал пустили. Вся трава хоть и не выгорела, но для Бори стала колючей и блёклой. Он больше не порхал над территорией Кардоновых от объекта к объекту в сланцах и трусах. Но ходил бледной тенью босиком, перестал бриться, и напрочь позабыл про связь с окружающим миром.

Майор мигом смекнул что к чему, и привёз почти столько самогона для лечения души, сколько Боря весил. Совпали два события, и помимо горечи души, дали ему повышение в новой части.

Залив в служивого пару литров мутного, и употребив за компанию ещё столько же за обмыв звёздочек, Кардонов ответственно заявил, что блондинок в его жизни будет ещё много. И ещё больше Свет. И даже новую блондинку Светлану найти не проблема, если постараться. Страна у них большая. Начни искать — тут же найдёшь. А эту стоит отпустить. Не пара она ему, кем бы не была. Пусть там себе учится в университете Лейпцига и в ус не дует. Пусть даже выйдет замуж за Ганса. То уже не его дело.

— Отпусти, если любишь и не выёбывайся, — говорил ещё на майор, что уже сам растапливал баню и подготавливал стаканы к сражению.

— А и чёрт бы с ней! Наплюй! — посоветовал гораздо более опытный мужик, что давно снял фуражку в бане и даже погоны, и потому стал ближе в понимании. Да под каждый литр всё больше.

— Боря, ты — золото-человек. Ну хочешь я тебя на Олечке женю своей? Живите тут. Вон какой дом, видишь? Что ещё надо мне? Только внуков и внучек, — добавлял уже далеко смотрящий мутными глазами подполковник, с фуражкой козырьком назад и в погонах на голове тело. Правда, погоны от ошпаривания плеч получились. Но это не помещало на них звёзды нацепить. Да только утром ужаснулись. — А Германии мы той войну ради такого случая объявим и Лейпциг быстро захватим. Ты думаешь из-за кого войны? Все из-за баб, Борь! Давай, Минелай, смирно! Упор лёжа принять. За прекрасную Елену еще стакан до дна принять! И следом за Спарту-у-у!!!

Не привыкший к алкоголю организм быстро всё отмотал назад на свежем воздухе. И снова казалась философия мужика в погонах сильно на любителя под давление за двести в голове. Хуже того, на самогон аллергия появилась.

Может со временем и пройдёт, только Боря никак не мог стать прежним.