Тот самый сантехник 3

Но в животе заурчало протестующе. Неудобно работать на пустой желудок. С шести утра крошки во рту не было, а уже обед. График, усвоенный в больнице и госпитале как бы намекал, что с ним шутки плохи. Кислота выделяется.

Так что давай, что-нибудь переваривай, пока тебя не перевалили.

Стасян почесал раненную булку, скривился и залез в холодильник. А там кетчуп и валидол только. Фигурка ещё пингвинчика стоит пластиковая на полке с подносиком на руке. Игрушка старая, из киндер-сюрприза извлечённая пару-тройку десятилетий назад. А на кой хрен ей в холодильнике рабочем делать — пойди разбери. Может заговор какой на удачу. Бабка же!

В морозилке так же оказался промороженный кабачок таинственного тёмного цвета. Валялся так долго, что в баклажан превращаться начал. Эволюционирует может даже. Возможно, его заморозили ещё при Андропове, да так и забыли. Хотя холодильник уже явно постперестроечных времён. С иностранными буквами на двери… Минского производства.

Так и не решившись ничего брать из холодильника, Стасян снова посмотрел на евро. Чего тут думать? Одеваться надо и идти менять деньги, продуктами затариваться. Это понятно. Чем больше кушаешь, тем больше сил.

Городские почему-то не держат солений-варений в подполе. Хотя бы потому, что подпола того и нет в квартирах. Да и картошки мешок-другой или какой капусты кочан по тёмным углам у них не залежится никогда.

Что за люди?

На всякий случай гость по шкафам пошарил на удачу. И тут же наткнулся на консервы. Кошачьи. Перепутать сложно — на картинке кот изображён с толстой, довольной рожей. Видимо, кастрированный. Деревенский кот довольную морду корчить не будет. Он всегда осторожен и смотрит на тебя с плохо скрываемой ненавистью.

Стасян и сам осмотрелся. Нет кота вроде. И кошки нет. А котят так обнаружил бы своим чутьём внутренним. Ибо слабость у него к маленьким пушистым комочкам. С детства мимо не пройдёт, всех домой забирал. Им много не надо. Ну а что батя потом или мамка топят или раздают, то дело десятое. Главное — благородство.

— Кыс-кыс-кыс, — на всякий случай сказал Стасян, но никто не откликнулся.

Запах вроде есть кошачий по квартире, но лекарствами сильнее пахнет и всё перебивает. Взять хоть же тот же валидол. Им словно все стены пропитаны. В обои старые, потускневшие въелся и хоть ремонт делай. А заодно линолеум пожелтевший от времени отдирай.

Но ремонт вроде никто не заказывал. И удовлетворённый тишиной в квартире, крановщик открывашку из-под столешницы достал, да вскрыл консервы.

Принюхался. Пахло старым говном и тушёнкой разом. Как на плацу у поля летом рядом с полевой кухней.

Решившись, Стасян лизнул трофей. А на вкус вроде ничего так, ещё и с соусом. Жить можно!

Картинку только снял и в ведро мусорное выкинул, чтобы не смущала образом. Без обложки — еда как еда. Кошки они-то как раз не дураки. Что попало есть не будут. Был у него правда в деревне кот, который огурцы ел. Те и проклюнуться порой не успевали. Но самого кота в отместку тоже съели. А варианта всего два: либо огурцы скинулись, устав от зелёных смертей в самом расцвете сил, либо пирожки в начале деревни кафе Егорка пекли с начинкой из всего, что поблизости бегало.

Вставив вилку в консервы, Стасян задумался над превратностями жизни и уже за стол собирался присесть. Да тут в дверь требовательно постучали.

Крановщик как был в халате на голое тело, так к глазку и подошёл осторожно. Глянул. А там девушка стоит невысокая в очках с толстыми линзами. И с другой женщиной на периферии разговаривает. Обе на вид молодые, в пальто, берете и шапке. Но та, что в берете, посуровей на вид, да и таз покрупнее. Устойчивее по жизни, вроде как. А молодую как ветром шатает. Бледная. Зато кожа — кровь с молоком. Такие рыжие хоть и сгорают на сенокосе первыми и потом сметаной мажутся, но зато говорят, в постели — огонь. А всё потому, что в теньке сил набираются.

Стасян, не будь дураком, через плечо только трижды сплюнул тихонько. И уже собирался вернуться за стол и откушать как следует, забыв про обеих разом. Всё-таки все проблемы в жизни от женщин. Особенно от молодых и красивых.

Надо просто сесть, поесть, и ни о чём не думать. Разве только о том, полить ли кетчупом обед? Воняет, хоть нос зажимай. Может кошки всё-таки отупели и уже собаки правят миром, не привлекая внимание человечества?

Но додумать не дали. В дверь снова застучали. И девушка рыжая, да молодая даже сама в глазок заглянула, отчего их глазища на миг встретились.

В сердце как кольнуло!

Глазок тот глаз увеличил в разы, ещё очки добавили резкости. Отчего Стасян на радужную оболочку на миг посмотрел и от удивления её глубины «ой!» сказал.

Сказал только как следует. По-мужски.

По ту сторону, конечно, услышали. И давай снова стучать. Стучат и стучат. И не помогает большая толстая дверь ничуть. Потому что дверь-то поставили, а про звукоизоляцию по периметру забыли. Даже порог плохо замазан. Сквозит из всех щелей.