Тот самый сантехник 3

При мысли об этом, Глобальный собрал все необходимые вещи, прихватил пакетик с обедом, и уже одевался-обувался, размышляя какие стройматериалы взять, чтобы устроить ремонт в квартире Лиды и какой коньяк, чтобы сойтись с Гусманом.

Но Степаныч перебил все светлые помыслы. Он вновь вышел в коридор и немного стесняющимся голосом спросил:

— Боря, а что такое «нюдсы»?

«Удивил! Сто баллов из ста!», — тут же заявил внутренний голос: «Но если спросит откуда берутся дети, то может быть и деменция, и Альцгеймер. Ты посмотри ему в глаза и провесь по части инсульта признаков».

Боря повернулся, повёл бровью. Но брови ответов не дают. Разве что брови генсеков. А ещё усы умничают, бывают. Но лишь высокопоставленных лиц. У остальных усы выглядят солидно только в двух случаях. Ты — пожарный. Ты — гусар.

Не зная с чего начать разъяснение старшему поколению, Боря сам спросил:

— Зачем тебе?

— Да вот в социальных сетях осваиваюсь, — пояснил Степаныч. — Выставил, как водится, фотки с погребка. Ну там, наливочка, банки с огурцами-соленьями. Сауну опять же твою показал. Ну и мы в полотенцах сидим-пердим.

— Мы, это в смысле я и ты? — на всякий случай уточнил Борис. — Сидим.

— Ага, — даже не думал заострять на этом внимание наставник. — И тут как понеслось. Женщины повалили штабелями. Даже в теле. А иногда и в двойном-тройном, так сказать. И вот значит, объёмные телеса свои мощные и пышные показывают. А меня нюдсы просят в личку прислать. Я сначала отшучивался. Говорю, «лично только на брудершафт пить привык. Но давно в завязке». А они чем старше, тем настойчивее только.

— И ты что?

— А что я? Так это если с каждой за стакан присесть, а ей под сто пятьдесят… веса… я же все огурцы на закусь потрачу. А впереди зима. Не продуктивно, Борь, получается.

Боря вздохнул. Действительно. Огорода то у него теперь нет. Отдал, подарил даже. На всех огурцами не запасёшься теперь.

Но вопрос был поставлен ребром.

— Это обнажёнка, Степаныч. Не ведись. Конечно… — объяснил Боря, но тут проснулась тактичность, зачесалась и давай показываться. — … если у вас всё серьёзно, то можно, наверное. Но давай ты лучше с поэзии начнёшь.

Степаныч улыбнулся даже. Робко, как пионер при вручении галстука.

— Так меня хер просят показать?

— Ну… да, — ответил Боря как есть. Так как у мужиков не принято отправлять в ответ ногу или локоть. Мужчина строг и прямолинеен. Просят фотку — посылает. В лучше случае уточнит какая из двух голов интересна собеседнице.

— О-о-о! — затянул давно поседевший, но ещё не растерявший хватки наставник. — А почему бы так просто и не сказать? «Покажи хер или то, что от него осталось». Сейчас же с засильем иностранщины борются, слышал. И уже не факюкают. Но материться вроде бы тоже нельзя. Или… если очень хочется, то можно?

Боря начинал закипать. Уже четверть дня прошла, а дел только прибавляется.

— Ой, Степаныч, давай потом обсудим. Мне на работу ещё прорваться сегодня нужно… Ты только это… Не вздумай высылать кому-то свои причиндалы.

— А зачем высылать? — снова удивился мастер на пенсии. — Хотят посмотреть, пусть приходят и смотрят. Офлайн, так сказать.

Боря вставил ключ, но вспомнил, что дверь открыта. А в спину уже донеслось:

— Хе, а я ещё думаю, это ж насколько ей мои банки с соленьями там в Европе понравились, что обнажиться ради посылки готова? Боря, да я бы и рад им гуманитарную миссию организовать. Но банки на почте не принимают. А если в контейнеры перекладывать соленья, и почте нашей доверить, то дойдут уже переваренные… временем.

Боря кивнул и удалился. Выбежал на улицу. И только тут вспомнил, что всё ещё нечем вызвать такси. Телефон есть и нету одновременно.

«Проклятая двойственность ситуации!» — заявил внутренний голос: «Нам бы сим-карту! Но без паспорта не дадут».

Он дёрнулся обратно к двери. Но так уже закрылась. А на его связке ключей не было магнитного ключа от домофона. Чертыхнувшись, Боря уже вновь собирался набрать номер квартиры. Но тут снова что-то пошло не так.

Мир вдруг стал чёрным. Буквально. На голову что-то накинули непрозрачное, заломили руки и куда-то понесли в два счёта. Оставалось только надеяться, что барсетку с документами и ключами прихватили и пакетик с провизией. А то совсем грустно будет.

Всё произошло так быстро, что действия вокруг не имели значения. Мозг на звуках только сконцентрировался: топот ног, перемешиваемый с хрустом по снегу, звук закрываемой двери, затем рёв мотора.

Резкий старт с ходу, однако, скорее озадачил, чем ужасал. Его похитили? А нахрена? Кому он нужен? В долг не брал, важных людей не оскорблял. В акциях и стычках не замечен. Даже маску при случае с бахилами носит.

Возможно, пересёкся с роковой женщиной, но то не со зла. Ни одна из них не говорила, что муж есть и даже не предупреждала, что любовник ревнивый.

Тогда, кто?

Всё прояснили голоса в салоне микроавтобуса.

— Бита, Лапоть, ну что за детский сад? — донёсся хорошо различимый голос Шаца поблизости. Откуда-то спереди. Возможно даже, за рулём.

— Князь сказал доставить, я доставил, — ответил один басовито.