Тот самый непобедимый

Положение было не из веселеньких. Клопу не пристало проявлять храбрость в борьбе с великаном, разве что он полный идиот. Олаф идиотом не был и решил отступать на заранее приготовленные позиции. Однако шаги великого воина были несоизмеримы с шагами исполинского цверга. Викинг кубарем катился по склону золотой кучи, пытаясь спастись от волосатых лап карлика, но Минитарм сделал один-единственный шаг и вдвое сократил расстояние между ними. Однако куча драгоценностей, на вершине которой только что находился викинг, доходила императору цвергов до подбородка, и ему самому следовало приложить немало труда, чтобы взобраться на нее. На это и рассчитывали друзья, но уродец оказался проворней, чем они думали, и был там прежде, чем викинги успели укрыться за следующей кучей.

Минитарм сразу бросился за Торкландом, не без основания считая его более опасным противником. Хэймлету повезло, на время забытый, он отскочил в сторону.

Олафу пришлось хуже. Император в два прыжка опередил его на пути к спасительной пещере, и несчастному ярлу пришлось свернуть совсем в другую сторону. Викинг устремился через узкую долину между двух холмов. Нога преследователя опустилась рядом, и с обоих откосов посыпались потревоженные слитки золота. Набрав воздух всей грудью, великий ярл бежал, как никогда в жизни, а за спиной падали драгоценные валуны, каждый из которых мог легко раздавить его.

Минитарм попытался схватить викинга, но оступился и упал. Олаф получил возможность чуть-чуть увеличить расстояние. Он резко свернул вправо, пытаясь скрыться с глаз цверга за очередной золотой кучей.

Тем временем, не чувствуя под собой ног, Хэймлет несся сломя голову к намеченной цели. В таких ситуациях люди обычно не пялятся по сторонам, и датчанин не заметил того, что Торкланду пришлось изменить маршрут и бежать в другую сторону. На одном дыхании конунг преодолел необходимое расстояние и кубарем свалился на дно маленькой норки, случайно образовавшейся между грудами драгоценностей и стеной сокровищницы.

Хэймлет осмотрелся, тяжело дыша. Олафа рядом не было. Не слышно было и его шагов за спиной. Однако конунгу требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя, иначе сердце грозило выпрыгнуть наружу.

Совсем рядом с Хэймлетом покоился перстень с драгоценным камнем в виде цветка лилии. Усталый викинг присел на край оправы и вдруг стал расти. Это началось так неожиданно, что застало конунга врасплох. Быстро увеличиваясь в размерах, Хэймлет стал больше норы, в которой укрывался, и теперь сидел, не в состоянии пошевелиться, слушая, как шуршат монеты, раздвигаемые его расширяющимся телом. Но терпеть неудобство пришлось не долго. Вскоре голова викинга показалась на поверхности, а еще через мгновение он уже возвышался над сокровищами. Мир в глазах Хэймлета уменьшался с катастрофической быстротой, датчанин был уже выше Минитарма, маленький Олаф, в ужасе глядевший на Хэймлета, вообще превратился в едва различимую точку далеко внизу. Рост викинга остановился, когда до потолка сокровищницы можно было дотянуться рукой.

Хэймлет не понял, что с ним произошло. Однако у него было время сообразить, что надо делать, когда его тело достигнет максимальных размеров. Викинг нагнулся и, боясь ненароком раздавить крошечного Торкланда, схватил за шиворот опешившего императора карликов.

- Ну что, чучело, теперь побеседуем? - улыбнулся он кривой улыбкой трясущемуся цвергу и тут же осекся, вспомнив, какими громовыми раскатами для него был голос Минитарма. Он же теперь превосходил карлика раз в десять, и его голос мог просто оглушить Олафа.

Хэймлет решил больше пока не сотрясать зря воздух и подошел к выходу. От крепкого пинка здоровенной ноги дверь отлетела в сторону, открыв путь к свободе. Теперь Хэймлету с его ростом, чтобы выбраться из сокровищницы, требовалось встать на четвереньки и выпустить из рук цверга. А так как от этого прохвоста можно было ожидать любой подлости, то викинг решил подождать, пока Торкланд доберется до выхода и вернет себе прежний рост. Тогда можно будет передать пленника товарищу и выбраться самому.

Однако расстояние, которое Хэймлет теперь преодолевал за один шаг, для Олафа превращалось в целое путешествие. Устав ждать появления товарища, датчанин присел на корточки и, покрепче сжав цверга, устало прикрыл глаза.

Внезапный рост не избавил викинга от легкой слабости, вызванной голодом и жаждой. Утомленный конунг задремал. И прозевал момент, когда, обходя золотые монеты и блестящие ожерелья, мимо него гордо протопал маленький человечек размером с мышь.

Хэймлет внезапно проснулся от чего-то громкого, неприятно резавшего уши. Викинг открыл глаза и увидел Торкланда, который, раздуваясь, словно кузнечный мех, трубил в рог, наклонившись чуть ли не к самому уху датчанина настолько, насколько было возможно, чтобы не ступить обратно в заколдованную комнату.

Великий ярл заметно увеличился в размерах, однако и сейчас он был ниже даже сидящего на полу товарища.