Тот самый гость

Не перестаю благодарить судьбу за встречу с этим чудесным мохнатым четвероногим другом. На данный момент он для меня все. Раньше я хотела быстрее убежать с работы домой, чтобы побыть в одиночестве, скрыться от всех и забыть бесконечные больничные будни. Теперь же лечу к нему на крыльях домой, к своему Снежку. Знаю, что поступаю и продолжаю поступать не лучшим образом, скрывая находку. Возможно, собаку оплакивают, думая, что она погибла, когда на самом деле жива, только находится далеко от дома. Успокаивает одно: Снежок прибился ко мне, постоянно рядом, ни разу не укусил, не облаял, не убежал, и гуляю я с ним всегда без поводка, доверяя его выбору. А если он не помнит своего настоящего хозяина? Или не хочет к нему возвращаться? Все может быть.

В последнее время я иду на работу с ощущением легкости и окрыления. Думаю, здесь не стоит долго объяснять, почему. Причина всему Олег Викторович. Тот самый Олег Викторович, которого несколько дней назад я старалась избегать, на которого по-детски сердилась и … Противостоять его обаянию, доброте, порядочности оказалось невозможным. И все это не после подаренного им букета, принесенного курьером из местного цветочного магазина. Я и раньше получала цветы, пусть в последний раз это была давно. На день медика, кажется. Здесь совсем другой случай и повод совершенно иной. Я ничего особенного для Гурова не делаю, всего лишь помогаю ему, как и остальным своим пациентам, вернуться к нормальной полноценной жизни. Он влияет на меня по-особенному, я это чувствую. Заставляет улыбаться и желать видеть его чаще обычного. Я все равно ничего не знаю о нем, да и не должна ничего знать, кроме эпикриза и методики лечения, но каждый раз, думая о том, что он может мне нравиться, я вздыхаю. Больно. Будет больно, когда мы распрощаемся. Лучше в день его выписки не быть на работе и не попадаться на глаза. Нелегко будет сказать «до свидания, Олег Викторович, всего вам хорошего», так же как попрощаться со Снежком. Как бы там ни было, мои счастливые дни в их обществе сочтены.

Пока пес резвиться в сугробах снега, я отвлечена воспоминаниями о вчерашнем времяпрепровождении в компании одного пациента. Сижу на скамейке в скверике, и улыбка на моих губах не сходит вот уже полчаса прогулки.

«— У вас, должно быть, амнезия, Олег Викторович. Вы забыли принять таблетки, — заходя к нему в палату, я замечаю, что лекарства, выданные в обеденное время, лежат не тронутыми.

— Вы же медик, Вера Николаевна, должны знать определение этого термина.

— Тогда, как вас заставить их вовремя выпить?

— Навещайте меня чаще.

— Чаще уже некуда, простите.

— Ваше ежеминутное присутствие будет напоминать мне о вас, как об одной прекрасной медсестре этой больницы, и заодно о таблетках… — Он тихонько посмеивается.

— Я же говорю, у вас амнезия, — поддерживаю его смех.

— Наоборот, — Гуров перестает смеяться и становится серьезным. — Я всегда буду помнить.

— Что именно?

— Вас, ваши глаза, ваши губы, вашу улыбку, волосы и цветочный аромат, который, всякий раз, когда вы находитесь вблизи меня, я ловлю своим обонянием. А ещё никогда не забуду вашу доброту.

— Я не особенно добра с вами, если вы заметили.

— Просто отпустите себя и почувствуете иное.

— Мое… мое дело выдать вам пилюли и проконтролировать, чтобы вы их приняли вовремя.

— Не о пилюлях речь, вы же знаете».

* * *

— Вера, ну что? — спрашивает с поста Ира, которая прилипла ко мне, словно банный лист c просьбой сходить в ночное заведение после работы.

— Ир, нет, нет и нет, — говорю ей, погруженная в медицинские записи.

Так, вот это бы не забыть, — напоминаю себе, копошась в многочисленных бумажках. Сейчас «идём» с Гуровым на физиопроцедуры, и я вновь выступаю в роли сопровождающей. Смерилась с этим. Привыкла к своеобразному общению с ним, на выходных даже скучаю. Ну вот опять я о нем. Не прилипнуть бы сильно, иначе скучать придётся дольше обычного.

—… обещает быть интересной, — коллега не собирается сдаваться. — У меня как раз два билета.

— Жанке предложи или Оле, — даю понять, что никуда не иду.

— Ты же знаешь, что первой в ночь, вторая — уехала на два дня к родным. А вечеринка сегодня.

— Сходи с парнем.

— У меня его нет, — цокает она языком.

— Значит, найди, — продолжаю перебирать папки в поисках необходимых мне записей.

Иванова не выдерживает моего игнора и забирает папки из моих рук.

— Вера! Попробуй, найди за полдня. Это нереально, — произносит обиженно.

— Хорошего, да, — почему-то смотрю на Олега Викторовича, который, сидя в кресле, ждёт меня к отправке с ним на этаж выше.

На мгновение представляю нас как пару, прогуливающуюся по улочкам сказочного зимнего города, или сидящую за столиком в тихом спокойном заведении, пробующих на вкус горячий шоколад с пряниками. Музыка слишком тихая, едва доносится до нашего слуха, в кафе не много посетителей, а он держит меня за руку, слегка поглаживая пальцем ладонь. Я прячу от смущения глаза, но мне нравится, как щекотно он прикасается ко мне.

— Вера Николаевна, зря вы отказываетесь, — шевелятся его губы и доносится голос, рассеивая в реальности приятную картинку.