Тот, кто вышел из огня

– Извини, на чужую суку рука не поднимается!

Кристина так надеялась, что тайное не станет явным, но увы. Кто-то из дружков мужа из окон второго этажа заметил, как она садилась в «Москвич» к Макару. Гена позвонил ее родителям, те по простоте своей душевной сказали, что Кристины у них нет. А звонил он в то время, когда она грелась в объятиях Макара у Кривого озера.

Она вернулась домой, и Гена устроил разбор полетов – сначала избил, затем приставил к голове пистолет. Она вдруг решила, что спасти ее может только правда, и развязала язык.

Гена отправил за Макаром своих людей, а сам стал собираться в дорогу. И ее вещи собрал.

Кристина думала, что дорога будет дальней, но Гена привез ее в городской загс. Оставил ее в машине, минут через пятнадцать вернулся, швырнул ей в лицо паспорт и влепил пощечину. В паспорт она не заглядывала, но поняла, что там штамп о разводе. А кто в загсе посмел бы ему отказать в разводе? Какой еще бракоразводный процесс, когда он в городе и власть, и суд, и высшая мера наказания!

– Все, Гарик, едем. Только давай по-быстрому…

Гена дал команду, его «Мерседес» плавно и быстро набрал ход и вскоре выехал из Ковальска в сторону Санкт-Петербурга.

– Куда мы едем? – осмелилась спросить Кристина.

– В Питер.

– Зачем?

– Гулять будем. Надо же отметить наш развод… Или тебе что-то не нравится? – сверкнул взглядом Гена.

В первый раз Кристина увидела его, когда училась в седьмом или восьмом классе. Драка в школе была, кто-то кого-то покалечил, милиция приезжала. И Гена там был – в форме, с лычками на погонах. Тогда он не был таким злым и страшным, обычный человек, ничем не лучше и не хуже других. Но власть над людьми превратила его в зверя – ни доброты не осталось, ни совести.

Не нравилась ей его затея, очень не нравилась, но и сказать она ничего не могла. Да и зачем говорить, если все равно ничего не изменишь. Как сказал Гена, так все и будет…

А что будет? Пьянка-гулянка? Ресторан, номер в гостинице? Может, он нарочно устроил развод, чтобы напугать Кристину? Сначала развод, затем бурный вечер с жестким сексом и последующим примирением. Завтра они вернутся домой, Гена сходит в загс, вернет штамп в паспорт…

Не хотелось бы снова становиться его женой. Но Кристину терзали сомнения – вряд ли Гена дал ей развод, чтобы отпустить от себя. Он даже назвал ее чужой сукой… Почему он ее так назвал? Что он задумал?

Если что-то страшное, то уж лучше снова выйти за него замуж.

Сто восемьдесят километров до Питера машина прошла всего за полтора часа. Водитель гнал как сумасшедший, пренебрегая правилами дорожного движения. Он мог бы доехать еще быстрее, если бы не ГАИ. Два раза их останавливали, и каждый раз Гена с легкостью откупался от ментов. Откупался от них и очень этим гордился. Дескать, он избранный и неприкосновенный, если стоит над законом. А ведь он действительно над ним стоял. Если бы он убил Кристину на глазах у гаишников, ему бы ничего за это не было. Он бы и откупился от них, и еще отдал бы им тело, чтобы они его закопали. Потому и не стала она взывать к ментам о помощи…

В Питере машина заехала в темный двор-колодец старого, еще дореволюционной постройки, дома. Гена оставил Кристину под присмотром Гарика, а сам скрылся в подъезде.

– Куда он пошел? – спросила Кристина.

– Пути босса неисповедимы, – хмыкнул парень. Он даже не обернулся к ней. Такое ощущение, словно он боялся посмотреть ей в глаза.

– А все-таки?

– Не знаю.

– Знаешь. Ты даже не стал спрашивать, куда ехать. Ты уже был здесь. И знал, что Гене сюда надо.

– Если ты такая догадливая, зачем блядством занималась? – съязвил Гарик.

Через лобовое стекло он смотрел на окна стоящего перед машиной дома. Похоже, ждал какого-то сигнала.

– Это не блядство… Я Макара из армии ждала…

– Ну, теперь будешь других мальчиков из армии ждать… Пошли!

Все-таки получил он сигнал, поэтому стал выгонять Кристину из машины, причем совсем не уважительно. И за руку схватил ее грубо, чего никогда не позволил бы себе раньше.

– Я не хочу! – запротестовала Кристина.

– Хочешь, чтобы Гена спустился и набил тебе морду?

Угроза подействовала, и она пошла за Гариком, чувствуя себя жертвенной овцой.

Дом старый, двор захламленный, стены в подъезде облупленные, в лифте нестерпимо воняло мочой. Зато квартира, куда привели Кристину, впечатляла. Массивная бронированная дверь, стены в золоченых обоях, резной паркет на полу, серебряные канделябры, богатые картины, старинная мебель.

Дверь открыл высокий пышноволосый мужчина средних лет с кудрявыми бакенбардами и жидкой козлиной бородкой. Под барским стеганым халатом виднелась белая сорочка с черным в крапинку галстуком. Никогда еще Кристина не видела столь идиотского сочетания в одежде. Только вряд ли этот индивидуум считал себя идиотом. Наверняка он считал себя неординарной личностью.

– Кристина! Какая встреча! – облизнув ее масленым взглядом, расплылся в улыбке мужчина.