Тот, кто должен

– Ты… поговори с ним. Я тебя прошу. Ты же психолог. Скажи ему, что мужчине после тридцати стыдно быть неженатым, что он выглядит как придурок, как онанист задроченный, – плакала Ленка.

– Хорошо, я так и скажу.

– Я тебя прошу. Прошу, как человека.

            Мих вдруг выключил мобильный и заорал в окно:

– Ленка! Лена! Леееее-наааааа!

            Она перезвонила:

– Не бросай трубку. Ты не представляешь, как мне плохо.

            После этого Мих выключил компьютер и закрыл окно. Возникла мама в длинном халате, как привидение, утомленное долгими перелетами по пыльным, заброшенным замкам.

– Мне показалось, что кто-то кричал. Ты не слышал, Миша?

– Это во дворе. Кто-то звал Ленку.

– Никак не нагуляется, корова, – сказала на это мама. – Детей нянчить давно пора. Ты ложись, Мишенька, поздно уже.

– Душно.

– Душно? – мама понюхала воздух и вышла.

            Всем детям кажется, что их родители всегда будут молодыми и красивыми. Но, сами еще не став родителями, они понимают, что это совсем не так, что процессы старения, дряхления, образования морщин, приступы ворчания, недовольства и сожаления о загубленной молодости – это тоже неумолимо последовательная цепь.

            Какие пошлые сны могут сниться! Какие странные! Не порнуха, не флешмоб, не Ольга, не Ленка, а Басков. Полненький, розовощекий, поющий на сцене Басков. Мих проснулся от отвращения.

– Ма, я возьму машину?

– Возьми. Я Юру из офиса вызову.

            Значит, сегодня к ней Басков не достучался.

            «Мазда» – не самая лучшая машина в мире. Но от такой тачки Мих и сам бы не отказался – в утренних пробках выглядит она бодро, и только Славка, рассекающий на джипе «тойота», может заметить, что известнейший психолог современности смотрится за рулем, как телка, раскрутившая папика на дорогой подарок.

            Телефон дребезжал с самого утра незнакомыми номерами. Мих не отвечал. Патологически не любил незнакомые номера, было подсознательное желание – удалить их все оптом, как спам.

– Я вас слушаю, – ответил, наконец, без энтузиазма, зависнув в очередной пробке и медленно подползая к светофору.

– Психолог, это ты? Ты себя вчера в новостях видел?

            Мих узнал голос Ольги и обрадовался.

– Все наши сказали, что ты просто «милашка», только волосы торчат.

– Все под контролем.

– Я им так и передала, – засмеялась она.

            Было ощущение, что он знает ее давным-давно. Или даже так – знал давным-давно, потом потерял, потом встретил, а она прежняя. И с ней по-прежнему легко, потому что она выросла в той же деревне, говорит на том же диалекте, помнит того же хромого соседа, который пугал тебя в детстве, и ту же почтальоншу тетю Зою.

– Увидимся? – предложил он экспромтом, пытаясь удержать ощущения узнавания.

– Можно. Только вечером, – согласилась она быстро.

            Договорились о встрече. Мих вошел в офис в приподнятом настроении. Мария Гордеевна его радости не разделяла.

– На час ты опоздал. На час! Снова здорово? С какой радости?

            Радость была, но делиться ею Мих не собирался.

– Пробки, а я на авто сегодня. Метро обычно быстрее.

            Его телефон зазвонил снова.

– Пробки, мобилы, тачки, связи, – вот реалии современной молодежи.  

            Мих взглянул на портрет мэра.

– Еще и в телевизоре успеваем покрасоваться! – добавила Мария Гордеевна.

– А я говорил, что лучше вам поехать на шахту, – оправдался Мих. – Тогда вы бы и попали в новости.

– Да нужны мне эти новости!

            Мих думал, что она обязательно прокомментирует еще и его речь, обращенную с экрана к несчастным шахтерским вдовам, но Мария Гордеевна уселась за свой стол и недовольно нахмурила наведенные черным карандашом брови.

            Если бы не эта старая дурища, жизнь шла бы спокойнее и даже звонки телефона так не раздражали бы. Он все-таки ответил.

– Психолог, это ты? – спросил на этот раз мужской голос.

            Мария Гордеевна стала сгребать со стола пудры-помады, собираясь по второму кругу в «Дом матери и ребенка».

– Мне Ленка дала твой номер. То есть я попросил у нее. Поговорить с тобой хочу…

            Шеф вымелась из кабинета, и Мих смело сказал в трубку:

– У меня час разговоров сто долларов стоит, Макс.

            Но вспомнил Ленкины всхлипывания и смягчился:

– Так и быть, сделаю для тебя исключение. Только подъезжай в мой кабинет, потому что вечером мне некогда.

– У тебя и кабинет свой?

– Самый модный в городе. Здание мэрии знаешь? Напротив – офисный центр. На третьем этаже, кабинет триста десять. Мы ближе всех к власти – в окна им смотрим.

– Это должно бодрить, – согласился Макс.

5. СЕАНС С МАКСОМ

            Рядом с кабинетами социальной службы – офис фирмы «Окна-Двери». Заказы менеджеры «Окон-Дверей» принимают по телефону, а все остальное время курят в коридоре. Не то, чтобы в коридоре запрещается курить, но и не то, чтобы разрешается. И не то, чтобы запах дыма раздражает Миха, но и не то, чтобы радует…

            Забрать социальную службу в свой корпус мэр не может, потому что это хлопотное соседство, но поселил в непосредственной близости. Офисное здание – старое, зато в центре, отобрано у НИИ еще в период перестройки.