— Ллирон была права, — парировала Пелин, ощущая на губах солоноватый привкус. — Эльфы так и остались в глубине души всего лишь животными.
Она вдруг ощутила внезапный прилив сил. Смерть казалась неминуемой. Равно как и насилие над ее телом. Но она уже увидела брешь. Можно попробовать воспользоваться ею. Расширить ее до предела. Хотя она уже успела понять, что ее последние слова, едва успев сорваться с губ, стали роковой ошибкой.
— Ага! — Хелиас отступил на шаг и развел руки в стороны, поворачиваясь кругом, словно для того, чтобы вовлечь в разговор те сотни эльфов, что столпились вокруг. Мужчин и женщин, разгневанных и встревоженных. — Слышите, как заговорила наша бывшая защитница? Оказывается, мы с вами — животные. Так что же, давайте разбежимся по своим убежищам и норам и будем думать о своем недостойном поведении?
Ритмичное скандирование и улюлюканье, становившееся все громче, напомнило Пелин ухудшенный и извращенный вариант собрания в Гардарине. Хелиас был его самопровозглашенным спикером, а вокруг него правительство и публика слились воедино.
— Мы ошибаемся, все мы! Покайтесь, неверные! Вы здесь не для того, чтобы обеспечить безопасность туали. Совсем не для того, чтобы добыть еду и питье для своих семей. И не для того, чтобы сражаться за лучшее будущее своего клана. Я всех вас ввел в заблуждение и обманул. Вы — всего лишь стая диких собак. О, архонт Аль-Аринаар, мы премного благодарны вам за то, что вы открыли нам глаза.
Толпа ответила ему жестоким, злым смехом. На лицах собравшихся появилось маниакальное выражение. Пелин почувствовала, как сердце у нее сбилось с ритма и замерло в груди.
— Вы достойны лучшей участи, — крикнула она в оглушительный шум, доносящийся со всех сторон. — Помните о том, кто вы такие. Он — не один из нас. Прошу вас. Обратитесь против настоящего врага. Это — не я. Это — не я!
Хелиас вновь повернулся к Пелин. Подойдя к ней вплотную, он грубо схватил ее за подбородок, заставляя откинуть голову, а потом прижался к ней всем телом, причем те, кто держал ее за руки, не дали ей отпрянуть. От него исходил запах похоти, он упивался своей силой и властью. Пелин попыталась отвернуться, но он крепко держал ее. Пальцы Хелиаса больно сдавили ей щеки. На руку ему закапала кровь.
— Ты — действительно не враг; ты — всего лишь самая обычная убийца.
— Я прекрасно понимаю, что ты намерен выдать всех этих людей иниссулам.
Но слова ее прозвучали глухо и неразборчиво из-за того, что он по-прежнему держал ее за подбородок.
— А мне известен закон стручка. Как и многим из тех, кто здесь присутствует. Ты лишилась своего статуса. Ты больше не принадлежишь ни к одному клану. Ты превратилась в мясо. Животные насыщаются мясом перед тем, как неизбежно убивают свою жертву. Мы — животные. Ты сама об этом говорила.
Хелиас сделал приглашающий жест.
— Возьмите ее. Держите ее крепче, и можете делать с нею все, что вам заблагорассудится, любому из вас. Не забывайте, только вчера она убивала в доках таких же эльфов, как вы. Помните о том, что она раздвинула ноги перед Такааром. Наверное, это была его последняя здравая мысль, после чего он и решил прогнать ее прочь. Быть может, она не захочет сама отдаться вам. Пожалуй, я покажу вам, как это делается. Уложите ее на землю. Не дайте ей вырваться. Раздвиньте ей ноги.
Пелин отчаянно сопротивлялась, но врагов было слишком много. Ее опрокинули на спину, прижав плечи к земле. Она выгнулась дугой и принялась лягаться. Несколько мужчин уселись ей на живот, а другие раздвинули ей ноги. Хелиас злорадно улыбался, глядя на нее сверху вниз. Она в бешенстве уставилась на него.
— Туал отвернется от тебя. А Шорт обречет на вечные муки.
— Все это будет завтра. А мы с тобой находимся здесь и сейчас.
Возле ее ног остановились еще двое мужчин. Они встали рядом, плечом к плечу, оттолкнув прочь эльфов, прижимавших к земле ее ноги. Оба держали в руках короткие, острые, сверкающие мечи.
— Закон также гласит, что такие действия должны совершаться только после наступления рассвета, — сказал один из них.
Пелин с хрипом втянула в себя воздух. Она узнала этот голос. Тулан. Один из ее воинов. Но уже без плаща Аль-Аринаар. Он стал дезертиром.
— Отойди прочь, — проскрежетал Хелиас.
— Нет, — отозвался второй, и его голос тоже показался Пелин знакомым. Это был брат Тулана, Эфран. — Предводитель должен выполнять законы, если хочет, чтобы те, кто следует за ним, тоже соблюдали их. Иначе как он может быть вожаком?
— Не цитируй мне дерьмовые изречения Такаара, — заявил Хелиас. — Или я должен усомниться в вашей лояльности клану? Или самому Туалу? Защищая это мясо, вы сами становитесь