Тот, кто был равен богам

Но они не могли видеть того, что происходит за их спинами. В воздухе вдруг возникла чья-то фигура, крутящая сальто-мортале и приземляющаяся в самую середину их строя. Такаар. Взмахи его клинков слились в сверкающий круг. Магов разбросало в стороны. Вот упала на землю рука, пальцы которой все еще сжимались и разжимались. Рухнул на землю маг, обеими руками хватаясь за разрубленную грудь. Уцелевшие маги попытались обернуться и защититься, но он двигался слишком быстро.

Последний из оставшихся в живых магов сошелся с ним врукопашную, обхватив его за пояс и отталкивая назад. Такаар выронил оба клинка и в упор взглянул на мага. Ауум притормозил, пропуская мимо себя тех, кто спасался бегством. Такаар склонил голову к плечу. А маг, похоже, не знал, что ему делать дальше. Он судорожно зашарил одной рукой по поясу, отыскивая нож и надеясь пустить его в ход.

Такаар положил ладонь на грудь магу и несильно оттолкнул его, всего на какой-нибудь шаг, а второй ладонью накрыл ему лицо. И голову мага вдруг охватило пламя. Это была слепящая вспышка коричневого и зеленого цветов с проблесками серого. Маг отчаянно закричал и затих.

Такаар отнял ладонь и, не веря своим глазам, уставился на нее. Губы его беззвучно шевелились. Ауум оглянулся. Мимо него пробегали последние гиалане. А сзади к ним приближались люди. Они, конечно, двигались далеко не так проворно, как самый медленный из эльфов, но они непременно сомнут ТайГетен, которые остановились в ожидании.

— Такаар. Идем, — сказал он, хотя ему хотелось произнести нечто совсем другое.

Такаар поднял голову и уставился на него невидящими глазами, когда Ауум подошел к нему вплотную, потом сделал глотательное движение и попятился, словно пытаясь оказаться как можно дальше от собственной руки.

— Я ощутил это в себе, — сказал он. — И в нем тоже. Посмотри, что я наделал. Но как?

Стрела щелкнула по камням рядом с ногой Ауума. Другая вонзилась в еще дымящийся труп мага. Ауум схватил Такаара за руку и почувствовал, что его как будто пронзила молния. Ему хотелось выпустить руку мастера, но вместо этого он лишь еще крепче стиснул ее.

— Идем. Поговорим позже, ладно? А сейчас надо остаться в живых.

Ауум побежал. Мимо пронеслись последние гиалане, которых подгоняла Пелин. Она была забрызгана кровью с головы до ног, но в глазах ее светилось торжество.

— Мы победили, — сказала она Такаару, подхватывая его с другой стороны. — Мы победили.

Такаар коротко взглянул на нее и покачал головой.

— Мы ничего не добились. Спасли жалкую горстку и позволили остальным умереть. Мы потеряли Катиетт и свою столицу. Отныне Калайус принадлежит людям.

Глава 42

Пока у воина ТайГетен остается лес, в нем живет и надежда.

Еще два дня уцелевшие эльфы поодиночке выходили из города и искали прибежища в лесу, где их встречали ТайГетен и провожали в безопасное место. На третий день люди устали убивать и перекрыли все подступы к городу. Столь надежно, что наружу не проскользнула бы уже ни одна живая душа.

В лесу эльфов никто не преследовал. Скорее всего, люди отложили эту забаву до лучших времен. Пелин сказала, что они одержали победу, но Такаар оказался прав. На самом деле они проиграли. Эльфов изгнали из их собственного города. Теперь он принадлежал людям, и вскоре они придут в лес, чтобы забрать то, что им нужно.

Столько смертей. У Ллирон прибавилось работы на много лет вперед, и она будет занята с утра до вечера, отправляя души в объятия Шорта. При условии, разумеется, что Истормун сохранит ей жизнь. Ауум почему-то не сомневался, что так оно и будет. Колдун был умен. А еще жесток и злокознен. Но при этом очень умен.

Ауум сидел вместе с Серрином из клана Молчащих на утесе над Ултаном. Внезапное появление сильно хромающего и опирающегося на клюку, но в остальном живого и здорового Серрина вызвало в душе Ауума смешанные чувства. Серрин не хотел приходить сюда, но чувствовал себя обязанным сделать это. И вот теперь Ауум ждал объяснений, чувствуя, как усиливаются и крепнут охватившие его дурные предчувствия и смятение.

Здесь они находились в полной безопасности, глядя на город и то, что сделали с ним люди. Видели они и эльфов. Без сомнения, те превратились в рабов. Радость от нападения на музей давно поблекла. Попытки освободить остальные кланы в других местах города оказались далеко не столь успешными.

— Нелепо и странно, верно? — сказал Ауум. — Иниссулы теперь — самый многочисленный клан среди спасенных обитателей Исанденета.

Серрин взглянул на него и пожал плечами.

— Сюда придут еще многие.

— Только не оттуда, — возразил Ауум. — И не сейчас.

Немногим более двух тысяч гиалан присоединились в лесу к примерно двум с половиной тысячам иниссулов. Сефан было ровно вполовину меньше, а иксийцев так вообще насчитывалось всего несколько сотен. О том же, что стало с остальными эльфами, запертыми в городе, можно было только гадать. В ту ночь к бегущим присоединились еще несколько десятков представителей других кланов, сумевших воспользоваться последней возможностью спастись.