Тот, кто был равен богам

Кивнув на прощание Графирру и Меррат, Катиетт присела и повисла на руках, держась за верхний брус. Качнувшись взад и вперед, она примерилась и разжала руки. Ноги ее коснулись стены, и она стремительно побежала вниз, наклонившись вперед. Когда же вес ее тела стал больше скорости, она оттолкнулась от бревен, совершила полный оборот в воздухе, пролетела последние шестьдесят футов, приземлилась на пятки и покатилась по полу, гася инерцию прыжка.

Вскочив на ноги, она поняла, что оказалась как раз на нейтральной полосе между биитанами и гиаланами. Стражники резко обернулись на шум. Катиетт подняла руки над головой, показывая, что пришла с миром, поднесла палец к губам и быстро зашагала к двери склада. Стражники, невооруженные, разумеется, устремились к ней со всех концов. Но здравый смысл возобладал, и они хранили молчание. Катиетт остановилась у веревочного барьера. Она позволила окружить себя эльфам, которые с радостью разорвали бы ее на куски, если судить по ненависти, горевшей в их глазах, и нетерпению, с которым они переминались с ноги на ногу.

— Вы можете сделать одно из двух, — обратилась к ним Катиетт. — Вы можете убить меня на месте, причем я не стану защищаться. Или выслушаете меня, а я постараюсь спасти вам жизнь. Выбор за вами.

Глава 32

Я не требую, чтобы ты умирал за меня. Я не хочу, чтобы ты умирал за меня. Я просто прошу тебя быть готовым умереть за меня.

— Они не дают нам ни пищи, ни воды. Они хотят, чтобы мы ослабели. Единственное, чего здесь имеется в избытке — это сон, и большую часть времени мы просто спим. Что еще нам остается, кроме отчаяния?

Биитанка выглядела больной и измученной. Никто из тех, кто стоял перед Катиетт, не был готов к серьезной драке. Жажда наверняка сводила их с ума, голод подтачивал силы, а тоска подрывала веру.

— Откуда здесь взялись трупы? — спросила Катиетт, показывая на накрытые простынями тела. — Отчего они умерли?

— Вскоре после того, как нас загнали сюда и заперли дверь, у нас случился мятеж, — пояснил гиаланин с синяками на лице и длинным порезом на правой руке, нанесенным, скорее всего, чьими-то ногтями или зубами. — Погибло двадцать человек. Все началось из-за межклановой ненависти и слухов о том, кто получит еду и воду. Остальные погибли, когда попытались выломать двери. Это было жуткое зрелище.

— Что ты имеешь в виду?

— Пойдем со мной, — сказал гиаланин.

Он подвел Катиетт к трупам. Остальные стражники, числом пятеро, последовали за ними на некотором отдалении. Гиаланин наклонился и откинул плащ, которым было накрыто ближайшее тело. Катиетт непроизвольно попятилась и взглянула наверх, на балюстраду, на которой притаились Граф и Меррат. Но потом она заставила себя опустить взгляд.

Было невозможно сказать, кто лежит перед нею — iad или ula, гиаланин, сефанин, биитанин или иксиец. У трупа не было волос. Кожа на голове почернела и обуглилась. Лицо выглядело так, словно его исполосовали огненным хлыстом. Оно обгорело и покрылось волдырями в двадцати местах. Вместо глаз, носа и губ были шрамы от ожогов, подбородок выгорел до самой кости.

Хотя одежда почти не пострадала, на правой руке огонь сожрал плоть, в черном месиве Катиетт увидела белые костяшки пальцев. Левой руки не было вовсе. Ноги были босыми, они почернели и запеклись. Боль наверняка была ужасной. Катиетт опустилась на колени и стала молиться, чтобы душа несчастного обрела мир, покой и утешение.

— Кто это сделал? — спросила она, накрывая труп плащом и выпрямляясь.

— Человеческая магия, наложенная на дверь, — ответил охранник-сефанин, ula с проплешинами на голове, сочащимися сукровицей там, где у него были вырваны волосы. — Это было похоже на молнию во время самого страшного урагана Гиал. Она сорвалась с двери и окутала их, пронзая огненными иглами, заживо сдирая кожу и воспламеняя плоть. С того момента мы перестали драться между собой и больше не пробовали сбежать. Здесь поселился страх. Большинство просто ждут смерти.

— И это вы во всем виноваты, — сказал биитанин. — Это дети Инисса пригласили людей к нашим берегам. И вот результат.

— Ну, так выместите свою ярость на мне, если вы действительно думаете, что я, Катиетт из рода ТайГетен, пригласила врагов в наши дома. Хотя правда заключается в том, что вы все, те, кто радостными криками приветствовал осуждение Такаара и разрушение гармонии, сделали нас бессильными. Если бы мы объединились, то кланы победили бы общего врага. А кровавая междоусобица делает нас слабее.

— Еретики-иниссулы навлекли на нас это бедствие. А мы, все остальные, позволили чуме распространиться.

— Ты смеешь обвинять нас? — Гиаланин повысил голос.