Тот, кого ищут

— Мы знаем, как называли этот дом раньше, Уазо, но спасибо за информацию, — ответил Спайк.

— Она умерла, эта женщина. Я знаю, я это вижу.

— Кто умер? Что вы видите? — Макс откинулся назад. Ему показалось, что его ударили. Может быть, Уазо сказала и про огонь — а он не услышал?

— Это нелегко — я не могу включить свое видение, как картинку. Надо ждать, чтобы она стала четкой. Но Мишель больше не с нами, — ответила Уазо.

— Уазо, такими вещами не шутят! — ощетинился Макс.

Спайк с аппетитом уплетал свою похлебку, демонстративно не обращая внимания на Макса. Но Уазо припасла кое-что и для него.

— Вивиан, — резко сказала Уазо, нацелив свой указательный палец с ярко-красным наманикюренным ногтем на Спайка. — Как она себя чувствует? Ее младенец благословен, я это чувствую.

Уазо закрыла глаза, подняла подбородок вверх и глубоко вздохнула.

— Тот, другой младенец не мог остаться с нами, он ушел, у него был свой путь. А этот мальчик здесь придется ко двору.

Макс поразился тому, как изменилось лицо Спайка. Ни следа спокойного безразличия не осталось на нем — только тревога и боль.

— Мы не знаем, кто у нас будет — мальчик или девочка, — ответил он. — Спасибо за добрые слова. Осталось ждать несколько недель.

— А теперь слушай меня. — Уазо прикрыла ладонь Спайка своей. — На этот раз все будет хорошо — бояться не нужно. Твой малыш нуждается в энергии — и он возьмет все, что надо, у Вивиан. Она сейчас измучена — но ты сам сказал, ждать не долго. Она не спокойна — думает об ушедшем ребенке. Об этом думать не надо.

Макс знал, что Вивиан на последнем сроке беременности, но ничего не слышал о ее печальной истории. Надо будет выбрать момент и подбодрить ее. А теперь им со Спайком хорошо бы избавиться от Уазо. Макс протянул было руку, чтобы погладить Ирен, но кошка зашипела, показав все свои зубы, и он решил не повторять попытки.

— Не принимай ее шипение всерьез, — сказала Уазо. — Я говорила Энни, Ирен нужно мое лечение. Кошка страдает. Энни говорит, ее очень рано забрали у матери — и забрал мужчина.

Бывают моменты, когда наилучшая реакция — полное безразличие. Макс откинулся на спинку кресла и поднял подбородок. Он выглядел абсолютно спокойным, во всяком случае, ему так казалось.

— Уазо, — сказал Спайк после затянувшейся паузы. — Еще раз спасибо на добром слове. Прости меня, но у меня с Максом деловая встреча.

— Ты знаешь, где меня найти. — Уазо с улыбкой вышла из-за стола.

— Вы знакомы с Энн Дьюгон? — спросил Спайк, как только мужчины остались одни.

— Да, вы знакомы.

«Дерьмо», — выругался про себя Макс, но вслух сказал равнодушно:

— Я знаю, кто это. Она — менеджер у «Паппи».

— Ну, само собой. Только почему у вас вид такой виноватый?

— Ничего подобного, — спокойно ответил Макс. Врать ему не хотелось, но их отношения с Энн афишировать было нельзя.

— Если вы предпочитаете так строить разговор — ваше дело. Тогда скажите мне, где я могу найти Мишель Рейли. Мне нужны любые идеи и догадки. Мы начали процедуру поиска человека, пропавшего без вести. Пока я удерживаю все в своей юрисдикции и использую только своих людей. Но долго это продолжаться не может. Я не могу покрывать вас бесконечно.

— Я не просил вас покрывать меня или что-то в этом роде, — резко ответил Макс.

— Вы не просили. И уже завтра мы будем по уши в дерьме. Люди не дураки — они все понимают. Вы ничего не хотите мне рассказать? Что-нибудь из прошлой жизни?

Шериф спрашивал, чтобы дать ему шанс рассказать все самому, подумал Макс. Спайк, безусловно, проделал большую работу. Впрочем, это было совсем нетрудно — найти его досье и выяснить, какие у него были проблемы с законом. Он был признан невиновным, но это не так уж много значило, раз аналогичные преступления повторялись.

— Вы нашли какие-то следы в отеле?

Спайк не спеша отправил в рот несколько ложек гумбо и только после этого ответил:

— На ее личных вещах много отпечатков — одинаковых. Ну так что? Наверняка это ее собственные. Она не могла пользоваться своими вещами, не трогая их. Никаких следов борьбы не обнаружено. И не похоже, чтобы кто-то рылся в ее вещах. Те же отпечатки на входной двери и на ручке. И дверь, и ручку вытирали.

— Когда? Когда они протирали дверь? — Макс наклонился вперед.

— Прошлым вечером. Долл сказала, что она всегда протирает входную дверь, прежде чем отправиться спать. На всякий случай, если кто-то приедет поздно ночью. Гиббсы ложатся спать около одиннадцати.

— До того, как я привез Мишель, — ответил Макс почти беззвучно, — значит, если кто-то приехал в отель до одиннадцати и ждал Мишель, его отпечатки стерты.

Макс почувствовал, что впадает в отчаяние. Его положение становилось безнадежным. Но он не собирался сдаваться. Он будет бороться до конца.

— Вы правильно все поняли. Гейтор был в отеле с момента открытия утром, и это все. Он оставил дверь открытой.

Макс увидел, как с Мейн-стрит из-за деревьев подъехала машина, красный «вольво», и, объехав газон, припарковалась сразу за машиной Спайка. Макс облегченно вздохнул и отвернулся от окна — Энн благополучно добралась до дому.