Тот ещё подарочек

Я кивнула, с готовностью хоть сейчас сбежать из щекотливого положения. Как-никак, все явно уже сейчас ждали моего решения, которое я не готова была озвучить. Ведь Гри обещал дать мне подумать аж целых два дня и одну ночь!

Но думать у меня не выходило. Точнее, я думала, конечно, да всё не о том. Законопроект отцу понравился, и мы втроём, Гри тоже присутствовал, долго обсуждали нюансы, точнее, обсуждали больше мужчины, а я урывками переписывалась с Лизой, рассказывая, как проходил процесс согласования. Она была рада. Я вроде бы тоже, но вот только, читая переработанный текст, давилась сомнениями, а точно ли я именно это имела в виду, когда прописывала пункты. Но отцу виднее. Равноправием на Шиянаре он давно болел, я лишь исполняла его давнишнюю мечту, да и Гри не скрывал, что за меня боится, поэтому и предлагал внедрять новые идеи поступательно, не сразу. И по нашим расчётам выходило, что нужно года четыре, чтобы в умах шиянарцев прижилась эта мысль и оформилась.

Когда мужчины закончили, я решилась еще на один тяжёлый разговор, отправляя отцу очередной проект закона, тот самый, о котором даже Лиза не знала.

— Это что? — не понял папа даже после того как прочитал. — Ты хоть понимаешь, что просишь? Это же дискриминация в чистом виде!

— А я не прошу, — покачала головой, наблюдая, как Гри, заглядывая через плечо отца, читал строки моего письма. Он тоже недоверчиво взглянул на меня, затем на папу, чуть подумал и спросил:

— Это ведь из-за шии Дорош?

Я сжалась в кресле, подозрительно смерила взглядом Гри и спросила:

— Подслушивал?

— Гри, о чём она? — сурово позвал его отец.

Бурель нисколько не смутился, оставшись по-деловому собранным.

— Краем уха и, если честно, не совсем понял. Вы боитесь за шию Дорош?

— Не совсем так, — ответила, поёжившись под строгими взорами самых близких мне мужчин. Именно они должны сейчас решить судьбу Даши и её ещё не родившейся сестрёнки.

— Даша не такая, как мы, отец, — решила говорить правду до конца, надоело всё носить внутри. — Она не манауканка в чистом виде и нельзя, чтобы унжирцы узнали об этом.

Отец кивнул, нахмурился.

— Я тебя услышал и понял. Мне нужно подумать.

— Этот закон должен коснуться всех полукровок, — напомнила я отцу.

Ситуация ведь очень серьёзная, а сейчас манаукцы рады любой женщине, способной родить, не считая нужным проверять чистоту генов.

— Мне нужно найти серьёзное оправдание такому запрету. Ведь унжирская кровь даёт немало преимуществ, поэтому многим будет непонятно такое решение, — объяснил мне отец, хотя я и так знала, что легко точно не будет.

— Нужно уже сейчас взять под контроль все смешанные пары. Я займусь этим, — подключился Бурель.

Я даже восхитилась его готовностью взять на себя такую ответственность.

— Да, создай специальный отдел. Надели его правами, только без объяснения истинных целей. Знать бы заранее, не допустил бы подобного. Хорошо, что у Жибора только одна дочь.

Тут я поспешно отвела взор, но заметила, как удивлённо приподнялись брови Гри. Точно! Он был у Дашки в гостях, неужели знает о беременности её матери?

Проницательный отец словно уловил мои мысли.

— Я еще чего-то не знаю? — возмутился он, грозно стукнув по столу кулаком.

— Вообще-то да, — решила ответить я, чтобы Гри не досталось. — У Даши будет сестричка.

— Твою медь, — выплюнул ругательство Кошир. — Надо съездить к Жибору в гости. Ведь знал же, что от сестры Линды ничего хорошего не жди. Вся их семейка одно сплошное разочарование. Хоть Елизавета не подвела.

С этими словами наше маленькое совещание закончилось, но я не переставала думать над словами отца. Даже остановила его спросить.

— Что значит, Елизавета не подвела?

Отец коварно как-то улыбнулся, что мне плохо стало.

— Я столько сил вложил, чтобы её вырастили полной противоположностью матери! Столько усилий, Машенька. Линда будет локти кусать, когда её дочь станет наместником, а не она или Викрам. Не по зубам ей этот пост, как бы она о нём ни мечтала. Я обошёл её. Так что учись, доча, пока я жив. Воспитывай детей своих врагов, и они потом за тебя отомстят.

— Пап, каких врагов? Махтаны же всегда были преданы Новоману.

— Но-но! — пригрозил мне отец строго пальцем. — Новоману, дорогая моя, но не мне.

Я не могла сдвинуться с места, провожала отца просто диким взглядом и испугалась, когда Гри обнял меня, притягивая к себе.

— Не берите в голову, янара. Ваш отец воспитанник своей матери. А шиямата всегда использовала этот приём.

— Я не понимаю, почему отец считает Линду своим врагом, она же лучшая подруга мамы.

— Насколько я понял, их противостояние длится не один десяток лет. Шия Махтан удивительно сильный противник, равный самой шиямате и даже превосходящий её. Вашему отцу она нравится, потому что есть с кем играть партию, только и всего. Он не ненавидит её, скорее уважает.

Объяснение Буреля немного успокоило. Я ведь прекрасно знакома с семьёй Лизы, поэтому удивительно и неприятно было слышать подобное от отца. Зато стало легче, иначе как мне смотреть в глаза своей подруге? Вот как?