— Некоторые испытывают от подобного особенное удовольствие, — заявил дворецкий, а я уточнила.
— Это вы про себя?
— Нет, мне подобное не по вкусу.
— О-о-о! — протянула и попыталась выудить побольше информации. — И что же нравится лично вам?
— Поцелуи, — заявил наглец, соблазнительно улыбаясь и сверкая самодовольно глазами. — У меня очень чувствительные мочки уха. Заводит ещё, когда ласково, как вы сейчас, гладят, только чуть ниже.
Покосилась туда и поперхнулась. Брюки в паху оттопыривались, и это наводило на мысли, что мне сейчас открывались тайны Вселенной, как правильно соблазнять безупречного дворецкого! Вот только страшновато опустить ладошку пониже, но я осторожно прижала пальчики к кубикам горячего пресса. Живот под моей ладонью напрягся, и я не удержалась, окунула пальчик в пупок, очерчивая его окружность.
— Да, так, — протяжно выдохнул Гри, прикрывая от наслаждения глаза и откидываясь на подушки.
Браслеты неприятно звякнули о кованые завитки изголовья. Я любовалась пойманным и закованным зверем в обличии Буреля и улыбалась своим мыслям. Гри красив, очарователен и восхитительно смотрелся в постели.
— Если осмелитесь прикоснуться к землянину под брюками, то сможете добиться большего эффекта. Для этого расстегните ширинку и поласкайте его там.
Опять теория, а я мысленно представляла, как это делала с самим Бурелем. Проникновенная дрожь будоражила тело. Нет, Гри не просил это сделать с ним, да и я бы не осмелилась, но сама мысль такая откровенная и запредельная, что дух захватывало.
— Можно взять кусочек льда и поводить по животу и вокруг сосков, — с придыханием прошептал дворецкий.
Вот это я видела в одном фильме! Особенно понравилось, как мужчина судорожно сглатывал, когда кубик льда касался его кадыка.
— А где взять лёд? — заинтересовалась я, оглядываясь.
Гри поднял голову, ответил:
— Его надо заранее принести сюда, он в холодильнике на кухне.
Я соскочила радостная с кровати, и хотела уже было идти, но Гри остановил.
— В этом заключался ваш план, янара? Возбудить и бросить? У вас всё получилось. Вы прилежная ученица.
Я медленно оглянулась к нему.
— Я только за льдом хотела сходить. Вы что обо мне подумали? — возмутилась, смущаясь того, что и про наш коварный план с девчонками он всё знал! Нет, ну как так-то! Кто ему всё докладывал?
Вернулась к кровати, растерянно оглядела распростёртого на ней мужчину. И потянулась к наручникам, чтобы освободить. И вправду, как-то некрасиво вышло. Словно решила сбежать, хотя со стороны, наверно, так и выглядело, а по сути всё не так.
— Этим вы мне, янара, и нравитесь, за это я вас и люблю.
Гри сел прямо, потирая руки, а я замерла, услышав признание.
— Любите? За что?
— Вы отзывчивая и добрая. Когда услышал слухи в резиденции, что вы решили меня соблазнить и бросить, заставить страдать всем на потеху — не поверил. Вы же знаете о моих к вам чувствах. Вы не могли так подло со мной поступить. Теперь вижу, что оказался прав.
Я нервно сглотнула и опустила голову. Ой, как стыдно. И правду не скажешь, не признаешься же.
— Разве вы меня любите? — тихо уточнила. — Вас же бабуля послала, чтобы меня охмурить. Это всем известно.
— Я сам вызвался, потому что давно влюбился. И не захомутать, а уговорить стать шияматой. Но разве я хоть раз навязывал вам это желание? Даже словом ни разу не обмолвился. Вы сами должны всё для себя решить. Остаться здесь или перенять власть у шияматы.
Я нерешительно подняла голову, утопая в нежности взгляда Гри. Ах, как бы я хотела поверить его словам.
— Вы же бывший фаворит бабули, как вы можете…
— Я никогда не был фаворитом вашей бабушки, — холодно осадил меня Гри. — Не стоит слушать глупости. Ваша бабушка оставалась верна покойному фавориту, вашему дедушке. Не понимаю, кто распускает подобный слух, — сердито высказался он, нервно потирая шею.
Я удивилась откровению. Я тоже всегда считала бабушку Желиану несколько свободной в отношениях, но никогда бы не подумала, что она однолюбка. Имея перед глазами яркий пример любви между родителями, я даже обрадовалась, что бабушка такая верная.
— Удивительно, — призналась я. — Я думала, вы не упускаете шансов.
Напомнила я его же слова, на что Бурель усмехнулся и, подавшись вперёд, шепнул, заглядывая словно в душу.
— Не упускаю, поэтому я выбился в любимчики шияматы. Но она моя бывшая покровительница и только. Она меня многому научила, но я никогда не помышлял о ней как о своей фаворитке, и никогда не был временным любовником, несмотря на то, что с ней многие мечтали провести хотя бы ночь.
Странный у нас разговор выходил. Я дико смущалась смотреть на обнажённую грудь Буреля, да и сама не особо одета для светских бесед, но так интересно приоткрывать бабушкины тайны.
— А вы знаете какой он был, мой дедушка?
— Я не настолько стар, мне всего двадцать восемь. Конечно же я не помню вашего дедушку, но знаю, что он имел весьма вспыльчивый характер и часто бросал вызов на поединок, в одном из которых и погиб.