Тот ещё подарочек

Я очередной раз сглотнула, позвать Стемпа захотелось еще больше, вот только голос не слушался. Гри осторожно протянул руку и погладил меня по щеке.

— Вы прекрасно танцуете, Мария. Я хотел бы вновь вести вас в танце, но прекрасно понимаю, что не по статусу, поэтому позвольте мне сохранить эти воспоминания навек.

Я отодвигалась от Гри как могла, пока не заболела спина. Смотрела в его алые глаза и замирала от предвкушения чего-то запретного, волнующего.

— И в награду, за то, что никто не узнает о вашем подарке, я хочу небольшое вознаграждение.

Я хотела спросить какое, но Гри не дал и рта открыть. Его горячие губы накрыли мои, ладони ласково обняли моё лицо, не позволяя вырваться, а я стояла истуканом, впитывая новые ощущения ласковых прикосновений. Гри умело играл со мной, я осознавала это, однако мне нравилось то, что он творил губами. Сладкая нега растеклась по телу, приятная лёгкость накрыла. Я часто-часто заморгала, а затем и вовсе зажмурилась и приоткрыла губы. Сразу же поведение мужчины изменилось, он прижал меня к себе, горячей рукой обжигая обнажённую кожу в расстёгнутом вырезе платья. Вздрогнула, когда его язык стал вольничать и вытворять что-то невероятное, волнуя меня ещё больше. Мне стало так жарко, что щёки запылали. Гри мял мои губы своими. Его пальцы массировали мой затылок. Я забылась в его руках, не останавливая, не возмущаясь. Да и смогла бы я остановиться сама? Гри отстранился, покрывая лёгкими поцелуями моё лицо: и кончик носа, и веки, и виски, а затем шею. Вскрикнула, до того пронзительно сладко оказалось почувствовать его губы у самого ушка.

На этом Гри остановиться. Глубоко дыша, он опять заключил моё лицо в объятия своих ладоней, ласково мне улыбнулся.

— Спасибо за наш первый поцелуй, — тихо шепнул, порывисто обнял, но сразу же опустил руки, потому что я наконец пришла в себя и разозлилась.

— Вы! — выкрикнула, ткнув пальцем ему в грудь, придерживая платье, чтобы не скатилось на пол. — Да как вы смеете меня целовать без спроса! Это нарушение правил! Я пожалуюсь отцу, и вас быстро спровадят на Шиянар.

Гри рассмеялся, отступая от воинственной меня, пока не скрылся в спальне.

— Прошу о милости, не рассказывайте отцу, что я под покровом ночи пробрался в вашу спальню и со всей присущей мне страстью целовал вас. Я люблю вас, янара, так сильно, даже сердцу тесно в груди!

Я даже дар речи потеряла на миг. Он совсем бесстрашный? Да отец за такое сразу его растерзает! А я не настолько злилась на Буреля, чтобы желать ему смерти. Дворецкий поклонился, пожелал очередной раз сладких сновидений с его участием и ушёл. А я, придерживая платье на груди, пробралась к двери в коридор, выглянула. Никого. Даже Стемпа и того нет. Где же телохранители? Даже позвать на помощь некого. Закрыв дверь, бросилась искать сумочку, чтобы по комму вызвать Стемпа или Остана. Ответил только Чия, который только-только разобрался с Круиффом и готов был лететь в резиденцию.

— Стемп не отвечает, — прошептала я Остану. — И его нет в коридоре.

— Понял, я сейчас узнаю где он.

Тревога за Мартана терзала душу. Что могло произойти? Пока ждала, успела наспех принять душ. Отчёт Чия поразил. Оказывается, Стемп очень устал и уснул, но дворецкий подсуетился, и до прилёта Остана меня стерегут его люди. Выглянув в коридор, никого не увидела и долго не могла заставить себя лечь спать, пока Чия не занял пост напротив моих апартаментов. Только тогда со спокойной душой выдохнула, и стало стыдно. Не ожидала, что Стемп так сильно устаёт от работы. Надо бы с отцом поговорить, может, еще третьего даст телохранителя? Не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал, да и недосып плохо влияет на здоровье и настроение. Об этом я по себе судила. И утро этого дня тому свидетельство. Я не выспалась!

Меня всю распирало от возмущения. Руки тряслись, и всё из них валилось, настроение ужасное, а всё он — невыносимый Гри. Я никак не могла перестать думать о нём, о том, что он сделал со мной! Даже рассказать не знала кому, пожаловаться. Лиза устроит скандал, Дарья мала ещё, отцу точно не рассказать, бабуле и подавно — радости у той будет на всю галактику, оставалась только мама.

Поправив подол домашнего платья, подсела к ней во время завтрака, и пока папа не пришёл, попробовала начать разговор издалека.

— Мама, а как ты относишься к мужчинам, которые проявляют инициативу?

— Хорошо отношусь, — по-доброму улыбнулась мне мама, затем погладила по щеке. — Наконец-то ты стала ими интересоваться. Совсем взрослая стала.

— Я не поэтому спрашиваю, — смутилась я, понимая, что не с того начала, ой не с того. Раскусила меня мама на раз.

— А почему? Ты не стесняйся, спрашивай.

— Я не знаю как относится к тому, что мужчина что-то делает, не особо спрашивая твоего мнения. Ведь он должен спросить, что я хочу, а надо ли это мне. Может, нет!