Тот День

— Да хватит тебе. Как пятнадцатилетний, ей богу, — отмахнулся от угрозы Соколов.

— Придет мое время, и я лично вышвырну тебя под радиоактивное небо. Вышвырну голым, и буду смотреть, как ты разваливаешься на части, — тихо проговорил Равиль.

— У тебя, дружок, видимо с физикой в школе проблемы были. Уровень ионизирующего излучения нужен в десятки раз больший. А с фоном в тысячу микроренген, он разве что от рака умрет, — пошутил старик.

— Ничего, подожду. А вы, дедуля, несмотря на все мое уважение, если этому уроду будете подыгрывать, отправитесь следом, — не уловив юмора, продолжил лаборант. — Ладно, что-то после разговора с тобой офицер вечно хочется в туалет. Не задерживайтесь, через семь минут собрание.

Равиль неуклюже выбрался из-за стола и вышел в коридор. Полковник посмотрел на Шторна. Старик о чем-то думал и вдруг с его губ сорвалось:

— Сваливать нам нужно отсюда. Сваливать и побыстрее.

— Вы этого болвана испугались? Бросьте, — покачал головой Андрей.

— Если этот болван доберется до власти, нам с тобой не сдобровать. Такие люди не потерпят конкуренции.

— Но бразды правления пока у Гирш, нам нечего бояться.

— Ключевое слово «пока», — кивнул Арнольд. — Все может измениться, ты ведь видел, как за сутки преобразился знакомый нам мир.

— Нет, — покачал головой полковник. — Сейчас не то время, чтобы бояться предательств. Люди то едва дух перевели, и паника еще не оставила их сердца. По всем законам социальной психологии сейчас все будут держаться как можно ближе друг другу, а вот когда опасность минует — тогда-то и начнутся распри. Но мы будем готовы, поверьте.

— Я надеюсь, что ты прав. Но нельзя забывать, что мы не в простой ситуации, и окружены совсем не простыми людьми. Поэтому и законы твои могут здесь не работать.

Полковник непонимающе посмотрел на Шторна, и переспросил:

— Поясните?

— Мир можно описать схемами. И все предметы и явления можно охватить сетями науки. Но вот один японец говорил, что не все застревает в тех самых сетях. Есть предметы поменьше, которые вываливаются из невода, либо же совершенно невидимы для самих сетей, — туманно объяснил Арнольд.

— Ближе к делу, вся эта восточная софистика, гроша ломанного не стоит, если в ней нет нормальной логики, — с недовольством в голосе попросил полковник.

— Я к тому, что все ваши модели и схемы, возможно, действительно работают. Но имеют они место в нормальном мире. Мы же — те, кто остались, и есть те самые маленькие предметы, которые выпали из заброшенного смертью невода. А значит и схемы и модели могут для нас не работать. Понимаете мою мысль? — понизив голос, закончил старик.

— Боюсь что да, — ухмыльнулся Андрей. — Не знал, что вы разбираетесь в этих дзен бреднях.

— Сынок, когда лет уже под сотню, хочешь не хочешь, а знать будешь очень много. И даже такой вот чепухи, — заулыбался Арнольд, было видно, что слова полковника ему льстили. — Ладно, полковник. Поговорить мы с тобой еще успеем. Давай не будем опаздывать.

Предчувствуя волнение, Соколов закрыл за собой дверь ректората и похромал вслед за Шторном. А волноваться было от чего. Общий сбор был идеальным местом для того, чтобы забросить зерна его идей.

«Ты поведешь их за собой», — крутилась в голове одна лишь мысль.

Люди подошли к лестнице.

Он был уверен, что донесет выношенные за годы идеи до испуганных людей. И они увидят в нем новую силу. Он был уверен, что его «Эра Серебра» — абсолютно новая концепция существования человеческого вида, единственно верная форма бытия. И его уверенность должна передаться людям.

«Ты обязан их убедить», — уверял себя полковник.

Годы назад он проработал свою идею общественного управления. Десятки книг по философии, психологии и даже генной инженерии — все это прошло и отсеялось в его голове. И вот она — подходящая ситуация, а ноги трясутся, будто выбивая чечетку.

Когда полковник и его старый друг прошли первый пролет, внизу послышался крик.

— Мария! Доктор Гирш убита! — вопил знакомый голос, молодой Татьяны Невской.

И по спине офицера пробежал холодок.

Глава 22 Записки с того света: Начало четвертого

Дневник Дмитрия