Тоскана для начинающих

Белинда, в ушах которой звучит совет майора насчет рекогносцировки, начинает рыскать по дому. В сумочке у нее – маленький блокнотик и карандаш, она планирует обойти всю виллу, делая заметки. На первом этаже вести разведку относительно легко благодаря открытой планировке и обилию гостей. Белинда довольно удачно конспектирует свои небольшие и не вполне трезвые apergus: огромная коллекция соковыжималок, кухонных комбайнов и пароварок, небольшая стопка книг по йоге, куча английских газет и журналов, явно разложенных по тематике, симпатичный набор белого китайского фарфора.

Однако пройти незамеченной наверх оказывается несколько сложнее. Белинда на цыпочках проскальзывает из комнаты в комнату, отмечая для себя гладкую белую отделку, мебель из натурального дерева, блестящие побеленные ванные комнаты класса люкс. В доме – пять отдельных комнат и великолепно декорированная хозяйская спальня, с белым муслином, ниспадающим с потолка, с широким кремовым шезлонгом, обитым шелком, с трюмо и большими индийскими зеркалами на стенах. Но рыскать повсюду, будучи одетой как огромная пурпурная фигура с рекламного плаката, – пожалуй, не лучший способ для секретной работы. Кроме того, у Белинды довольно плотное телосложение, тогда как она убеждена, что более изящна – и даже более невидима, – чем на самом деле. Все это означает только одно: довольно скоро кто-то сообщает Лорен, что «пурпурная женщина» сует свой нос в доме куда ни попадя.

Белинда стоит в часовне и отколупывает краску со стены, пытаясь пробиться к фрескам. В этот момент входит Лорен. Секунду она стоит и наблюдает за Белиндой, потом откашливается.

– Что ты делаешь? – спрашивает она. В ее голосе звучит скорее насмешка, чем обвинение.

– Ой! – Белинда отпрыгивает. Ее эффектный и непрочный тюрбан соскальзывает вниз по лицу, костюм спереди покрыт предательскими хлопьями белой краски. – Ничего! – говорит она, словно ребенок, лицо которого измазано шоколадом, но он тем не менее отрицает, что ел его. – Решительно ничего.

– Нет, ты тут кропотливо что-то делаешь, – говорит Лорен, медленно подходя к ней. Белинда пятится к стене.

– Я искала уборную, – говорит она.

– Да, правда? – переспрашивает Лорен. – Ну, с тех пор как нам позвонили из Bell'Arti, планировку пришлось изменить, и то, что должно было стать самой что ни на есть потрясающей ванной комнатой и бассейном, теперь стало комнатой для занятий йогой. Поэтому, боюсь, ты не найдешь здесь удобств.

– Комната для занятий йогой? – говорит Белинда. – У тебя есть комната для занятий йогой?

– Да, – говорит Лорен, слегка кивая. – Ну, теперь ты все про это знаешь, не так ли?

– Нет, боюсь, тут ты меня застала врасплох, – улыбается Белинда, отходя от стены и делая попытку пройти мимо Лорен. – Я абсолютно ничего не знаю о йоге. Вообще ничего.

– Полагаю, этого и следовало ожидать от провинциалки вроде тебя, – говорит Лорен. – Ты ничего не смыслишь в йоге, зато отлично справляешься со злобными телефонными звонками местным бюрократам.

– У меня нет ни малейшего представления, о чем ты говоришь, – заявляет Белинда. – Ваши проблемы с домоустройством не представляют для меня никакого интереса.

– Да нет, представляют, – говорит Лорен. – Тебя как будто притягивает то, что происходит в моем доме. На самом деле ты просто не можешь прекратить эти твои визиты ко мне. Мне достаточно заглянуть к Джованне, чтобы узнать, как много ты обо мне сплетничаешь.

– Я сплетничаю о тебе? Не смеши меня. Ха-ха-ха! – смеется Белинда.

– Ну, я слышу другое, – говорит Лорен, в голосе ее звучит вежливая сдержанность. – Я слышу, что ты весьма расстроена моим присутствием в долине.

– В моей долине, – фыркает Белинда; лицо ее заметно покраснело от выпитого спиртного и от злости.

– В твоей долине, – смеется Лорен. Ее гладкие светлые волосы покачиваются вокруг лица.

– Да, в моей, черт возьми, долине, – настаивает Белинда. – Я была здесь раньше!

– О Боже! – Лорен приподнимает выщипанную в тонкую полосочку бровь и поворачивается, чтобы покинуть часовню.

– Я, мать твою, была здесь раньше! – шипит Белинда, стискивая кулаки. Каждая жилка на ее шее налилась кровью.

– Пожалуй, я действительно хочу, чтобы ты ушла с моей вечеринки, – говорит Лорен. – Ты снижаешь тон происходящего.

– Я уже ухожу с твоей мерзкой вечеринки! – кричит Белинда, топая вслед за ней из часовни и дальше, на террасу. Она оборачивается и кричит: – На самом деле она такая отвратительная, что я не могу понять, почему так долго здесь оставалась! Я всегда была номером один в этой долине, и я не понимаю, как…

– И никто не понимает как, дорогая Бетина, – говорит Лорен, медленно проходя по террасе и покачивая головой. – И никто не понимает.

– Мое имя, мать твою, – Белинда! – кричит Белинда что есть мочи. Вокруг наступает драматическая пауза: все гости умолкают, оборачиваются и глядят на нее.

– Я знаю, – отвечает Лорен с особенной улыбкой.