Тоска из многоточий

Определенность путей.
Выбор, которого нет.
Смерть самых близких людей.
Грусти отчаянный свет.

Темные лики любви.
И предзакатный огонь…
В клочья все дни разорви,
Кровью забрызгав ладонь.

Боль продолжает творить
Нечто и хочет помочь:
Может быть, договорить,
Прежде чем броситься прочь.

Дальше все легче дышать,
Дальше жизнь легче и злей.
Некуда больше бежать —
Горе в бокалы разлей.

И в ледяном хрустале
Тонет так много затей…
Вся твоя жизнь на земле —
Поиск небесных путей.

«Пишу и медленней, и реже…»

Пишу и медленней, и реже —
Я строчек начал избегать…
И воздух надо мной разрежен.
От жизни стал изнемогать.

И дни за повседневной скукой
Не различаются никак.
Всё тянется привычной мукой
И так же падает во мрак.

И годы копятся устало
И превращаются в слова…
Которые под одеялом
Во сне шепчу едва-едва.

«Признаваться в слабости не стоит…»

Признаваться в слабости не стоит.
Боль не выставляют напоказ.
Тьма своим покровом удостоит,
Спрячет горе — свет безумных глаз.

Жестко, не по-здешнему красиво,
Ты идешь к ужасному концу.
Опасаясь внутреннего срыва,
Тянешься к терновому венцу.

И надменно помощь отвергаешь
Общества навязчивых людей.
Странным безразличьем разлагаешь
Жизни все на тысячи частей.

Ушедшему поэту

Никак не получается строфа.
Выходят беспорядочные строфы,
И повторяется всё та же «фа»
Бемоль — ты не избегнешь катастрофы,
Которую ты кликал столько лет,
Потратив уйму слов и снов впустую.
Но, погружаясь в алкогольный бред,
Судьбе своей проигрывал вчистую.
Не выходила у поэта роль,
Не получалось жить легко и просто.
И улыбаться через злую боль
Не стоило, не обращаясь к звездам.
И торопясь куда-то, впопыхах,
Не стоило в чужой болтаться «шкуре»…
Ты лучше б гибнуть продолжал в стихах,
Чем в 26 повеситься «в натуре».

«Свернутое пространство…»

Свернутое пространство
Мертвой моей души.
Скорбное постоянство —
Жуткие миражи.
Странных миров вращенье.
Люди, которых нет.
Близость развоплощенья,
Мертвенно-бледный свет.
Тяжесть судьбы на плечи
Зимним пальто легла…
Гасит надежды свечи
Горечь слепого зла.

«Отключиться от жизни, отключиться от боли…»

Отключиться от жизни, отключиться от боли,
И забыть навсегда горечь терпкой судьбы.
Недостаточно силы, недостаточно воли —
Чтобы враз умереть, без унылой борьбы.

И никчемной душе в небо не устремиться —
И толпа заполняет пустые года.
Только строки летят, как свободные птицы,
Безнадежно-спокойно летят в никуда.

«Ну, вот, тебе остались огорченья…»