Тощие ножки и не только

Однако его(ее) собеседники не собирались ничего говорить, по крайней мере в данный момент. От луны отделилось облако, подобно, скажем… покрывалу или, вернее, вуали, спадающей с лица. В неожиданно ярком, серебристом свете весенней луны Раскрашенный Посох крутанулся на одном своем конце, обдав собравшихся дождем колючих, похожих на мельчайшие осколки голубоватого стекла сосновых иголок. Его крохотные рожки дрогнули, подобно камертону, измеряющему высоту звучания звезд. Подобно разорвавшемуся сердцу некоего исполинского животного, Раковина выпустила облако розоватого пара, и когда тот испарился в лучах лунного света, запахло одновременно и медом, и морской водой.

– Нам снова пора в путь, – нежно произнесла Раковина.

Жестянка разбудил(а) своих товарищей, и вскоре пятеро снова отправились в путь по жутковатому ночному лесу.

Следующие три часа они взбирались на камни, перескакивали через поваленные стволы деревьев, бросали вызов теням и упрямо двигались вперед сквозь совиное уханье, столь загадочное и зловещее, что половина всех американцев-горожан при подобных звуках наверняка потянулись бы за флакончиком валиума. Затем они сделали еще одну остановку. Было ясно, что Жестянка, Ложечка и Носок измотаны ночным переходом до предела. Раскрашенный Посох объявил, что в подобных обстоятельствах они отправятся спать рано, за добрых три часа до наступления рассвета, и постараются наверстать потерянное время следующей ночью.

Странники остановились на плоском, ровном участке местности, покрытом мхом. Это было укромное местечко, затерявшееся в самом темном углу леса, куда, однако, сквозь ветви сосен просачивались пучки лунного света, напоминая раскатанные рулоны туалетной бумаги, свисающие из верхних окон какого-нибудь первобытного студенческого общежития. Изгои, исторгнутые из недр гигантской металлической индейки (которая в данный момент была припаркована под неотфильтрован-ными лучами лунного сияния, за много-много миль к востоку отсюда), сочли его вполне приемлемым для отдыха. Они один за другим стали быстро погружаться в сон, по одному устроившись на ночь у основания древесных стволов.

– Доброй ночи, мисс Ложечка! Доброй ночи, мистер Носок!

– Спокойной ночи вам обоим! – ответствовала Ложечка. – Я помяну вас в своих молитвах.

– Угу, – пробормотал Грязный Носок, все еще несколько раздраженный прочитанной ему лекцией о сленге.

Жестянке хотелось спросить Ложечку, кому та будет возносить молитву, однако, зевнув, не стал(а) этого делать. Он(а) даже не слышал(а), как Раковина и Посох выскользнули в чащу леса в поисках полянки побольше, чтобы пообщаться оттуда с созвездиями. Прошел примерно час, прежде чем Жестянку взболтнул из объятий сна чей-то жуткий вопль.

– Помогите! Помогите мне! Черт вас побери! Помогите же мне!

Жестянке потребовалась лишь доля секунды, чтобы узнать голос Грязного Носка. В следующее мгновение глаза различили в темноте силуэт какого-то монстра. В постепенно бледнеющей жидкой лунности лесная тварь казалась огромной и была утыкана со всех сторон длинными иголками, напоминая прическу панка-мутанта, пережившего ядерную катастрофу.

– Помогите! Спасите меня от этого засранца!

– О Боже! Что случилось? В чем дело? – спросила Ложечка.

– Это дикобраз! Он схватил нашего мистера Носка!

Именно так и случилось. Тридцатифунтовый грызун схватил носок зубами и принялся с жадностью жевать его, лакомясь солью, образовавшейся в волокнах ткани от пота Бумера Петуэя.

– Отпусти меня, злобный ублюдок! Помогите!

– Эй, Жестянка, сделайте же что-нибудь! Сделайте что-нибудь, пожалуйста!

Со всей неуклюжей силой своей новоприобретенной подвижности Жестянка обрушился(лась) на переднюю левую лапу дикобраза. Перепуганное животное на какую-то секунду пошатнулось и перестало жевать, едва не выпустив носок из зубов. Затем, по-своему, на свой звериный лад, проанализировав угрозу, исходившую от нападающего, и убедившись, что размеры того не внушают особого опасения, дикобраз отступил в сторону и с размаху огрел Жестянку хвостом.

Надо сказать, что дикобраз был удивлен и даже разочарован, когда его иглы отскочили от металлического контейнера. Тем не менее удар отбросил Жестянку куда-то в тень, и беспардонный грызун снова взялся за пережевывание носка.

– Помогите! Стукните его еще раз! Прошу вас!

Жестянка, чья этикетка пришла в довольно жалкий вид после того, как по ней прошлись иглы дикобраза, подумал(а) о бессмысленности нанесения нового удара. Однако ей(ему) в голову пришла мысль.

– Побыстрее сюда, мисс Ложечка! Сюда! Прислонитесь к этой коряге!

– О Господи!

Хотя на самом деле это была вовсе не коряга, а упавшая сосновая ветка, Ложечка поступила точно так, как ей было сказано.