Торжество Ваала

На этот раз шли разговоры о законе Божьем. Руководитель конференции доказывал, что закон Божий, по-настоящему, следовало бы, по примеру Франции и Бельгии, совершенно исключить из предметов преподавания в училищах, удержав, вместо него, один только «курс морали», что «религиозные предрассудки вообще стесняют жизнь, и от этих стеснений необходимо освободить наконец страждущее человечество». — Конечно, — говорил он, — я совершенно разделяю мнение барона Корфа, что «закон Божий в руках талантливого человека, любящего детей, представляет собой ученикам ряд художественных картин прошлого, передает занимательные притчи Христовы, посвящает учащихся в прошлое, то есть в историю своего и других народов, переносит их воображение в интересные страны, преисполненные для ребенка чудесами природы», но для этого учитель непременно должен быть талантлив, чтобы под предлогом закона Божия, он, в сущности, мог бы знакомить слушателей со всеобщей историей и географией, этнографией и статистикой, физикой и химией, геологией и вообще с естественными и даже, пожалуй, с политическими и политико-экономическими науками.

Далее он охотно соглашался и с мнением одного из наших современно ученых иереев, что, пожалуй, и «Христос достойная подражания личность», — почему ж бы и нет, если взять Его, в особенности, за образец стойкости за идею! — но что, во всяком случае, нужно «спасти нашу школу от духовенства», нужно «навсегда оттолкнуть духовенство от школы», нужно уничтожить в ней «обучение неосмысленному, хотя и выразительному, церковно-славянскому чтению и тому подобным прелестям, за которые якобы так стоит русский народ…» А чтоб лишить духовенство возможности открывать на церковные средства свои особые церковно-приходские школы, просвещенному нашему земству следует «ходатайствовать перед правительством о том, чтобы доходы и расходы церкви и прихода ведались не причтом, а приходскими попечительствами», которые тоже следовало бы «реорганизовать просто в волостные попечительства», ибо только при таких условиях земская народная школа может свободно достигнуть высоты своего назначения.

Затем были сделаны предложения заменить на будущее время, согласно Паульсону, нынешние грамматические термины новыми «народными», как наиболее отвечающими народному духу и пониманию, и потому впредь называть имя существительное — «предметным словом», глагол — «дейным словом», предложение — «сказом» и т. д. Решено отложить вопрос до общего, большого съезда.

После этого оыло предложено учителям и учительницам, не желает ли кто из них высказаться по каким-либо педагогическим вопросам сельско-народной школы? — И на это одна из стриженых заявила, что «ввиду желательного распространения среди крестьян естествознания, необходимо приобрести для сельских школ экспериментальные физические приборы и инструменты: магнит, лейденскую банку, электрофор, термометр, барометр, небольшой волшебный фонарь и т. п., а для упражнений в химии, столь необходимой в настоящее время, выписать реторты, холбы, ванны, печи и разные, необходимые для опытов, составы». — Предложение это принято к сведению и к исполнению в будущем, «как в высшей степени симпатичное», особенно в надежде, что кто-либо из просвещенных радетелей школьного дела («тонкий» намек на Пихимовского), может быть, пожелает осуществить его на собственные средства.

Наконец, в заключительном своем «слове» руководитель «занятий» съезда выразил, что «ученик сельской школы должен вынести из нее понятие об истинном, а не квасном гражданском долге, научиться уважать симпатичных общественных деятелей и ненавидеть и презирать несимпатичных, сочувствовать гонимым за независимые, честные убеждения, разделять их стремления к общему делу», — вот-де ваша задача! — А без этого вы нам будете не воспитывать, а только портить в лице детей хороший материал для будущего, за который история строго спросит с нас ответ перед грядущими поколениями. Всю эту тираду Агрономский патетически закончил выдержкой из Некрасова:

«Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте… Спасибо вам скажет сердечное
Русский народ!»

Вслед за этим напутствием, задача съезда была объявлена исполненной, и заседание закрыто. Последовал опять общий обед «из питательных продуктов», а затем, по-вчерашнему, пение и танцы, но на сей раз уже без дивертисмента драки.

— Однако, ведь это все стало-таки в копейку Агрономскому! — заметила Тамара своей квартирантке.

— Ему? — удивилась та. — С какой стати?

— Да как же, ведь все эти угощения, обеды, елка, подарки… ведь это же чего-нибудь да стоит!

— Нимало! — засмеялась учительница. — Вы заблуждаетесь: он делал все это вовсе не на свои деньги.

— Как не на свои? Так на чьи же?

— На земские: управа, просто, согласилась ассигновать ему аванс из сумм на непредвиденные надобности, вот и только.

— Так вот оно что! — удивилась в свой черед Тамара.