Тортик

Мы вышли ни улицу. Родители прошли вперед, а я замешкалась у подъезда, прикрывая тяжелую дверь. Тут-то меня и подстерегла та самая ледяная лысина. Закрыв дверь, я сделала шаг и, поскользнувшись, резко взмахнула рукой, в которой держала торт. Бумажная веревочка выскользнула из пальцев, и торт «Полет» тут же полностью оправдал свое гордое название. Он Гагаринской ракетой взметнулся в снежную высь, описал в воздухе нечто похожее на петлю Нестерова и стал стремительно падать вниз (слава богу, кремом вверх, а не по закону бутерброда). Это были сотые доли секунды, но я с ужасом наблюдала за происходящим, как в замедленном кино. Быстро сообразив, как спасти тортик, я выставила вперед руку раскрытой ладонью вверх, в надежде поймать дефицитное кондитерское изделие. Но ледяная лысина вновь воткнула мне нож в спину: в момент соприкосновения дна коробки с моей ладонью я вновь поскользнулась и, с размаху ударила ладонью в картонное дно. Получилась вполне себе приличная волейбольная подача. По-Чкаловски, на бреющем полете, тортик полетел вперед в нескольких сантиметрах над тротуаром, затем аккуратно сел, проехал по дорожке еще около метра, и остановился. Сказать, что я разозлилась было бы не правильным – я была в бешенстве! Папа с мамой застыли столбами в паре метров от места происшествия, и я увидела, как их начинает распирать от смеха. Это обстоятельство чуть не заставило меня пустить слезы. Я моментально представила, как я выгляжу со стороны, и мне пришлось снова собрать все свои нервы в железный кулак и исправить ситуацию. Припечатывая снег финскими сапогами я грозной и решительной поступью направилась в сторону тортика. Подойдя вплотную я наклонилась, чтобы поднять его, но и тут меня постигла неудача. Притаившаяся под снегом очередная лысина вновь вогнала меня в конфуз. Я поскользнулась в третий раз за последние пять минут и, сев на пистолетик ударила в бок коробки замшевым носком выскочившей вперед правой ноги. Тортик, получив серьезное ускорение, поехал по тротуару, а я шлепнулась на задницу. Когда я обернулась, то увидела, как корчатся в приступе гомерического хохота мои родители. Первой мыслью было разозлиться, обидеться, расплакаться и убежать домой. Но тут ко мне бросился папа и начал, хохоча и вытирая слезы, помогать мне подняться. Сквозь смех он приговаривал: «Ой, Машка! Вот невезуха-то! Про тебя можно комедии снимать…» и что-то еще в этом же духе. Мама прошла вперед и подняла с дорожки пресловутый торт. А мне вдруг тоже стало смешно. Потом родители дружно отряхнули меня от снега, и мы отправились, наконец-то, в гости. По пути мы пытались привести наши чувства в порядок, но кто-нибудь обязательно прыскал от накатившего смеха, и наша троица опять заливалась хохотом и слезами.

С раскрасневшимися от смеха лицами, а мы с мамой еще и с потекшей тушью на глазах, на конец-то мы подошли к нужному подъезду.

– Я даже не хочу представлять себе, что сейчас лежит в этой коробке! – воскликнула мама.

– А может и ничего, обойдется как-нибудь. Может быть кто-нибудь еще принес торт, и про наш никто и не вспомнит в суматохе, – оптимистично предположил папа.

Я молчала, как говорится, в тряпочку, потому что, в отличие от мамы, как раз живо представляла себе, во что мог превратиться наш торт – подарок, дефицит! Уже у самой двери квартиры папа начал разрабатывать стратегию:

– Сейчас мы вручим торт, и его отнесут на балкон. Я уверен, что в холодильнике места нет – он битком набит закусками и салатами. Потом я выйду покурить и произведу разведку, может быть там много тортов, и до нашего очередь не дойдет.

– Откуда там может быть много тортов! – скептически ответила мама, – что ж, каждый по тортику принес, что ли! Наверняка кроме нас никто не догадался. Родители переглянулись, посмотрели на меня, вздохнули, и папа нажал на кнопку звонка.

После радушных приветствий в прихожей мы разбрелись среди гостей: мама суетилась на кухне вместе с другими женщинами, я с другими детьми под руководством бабушек расставляла на столе посуду, а папа курил на балконе с мужчинами. Поступила долгожданная команда всем занимать места за столом. Мы с мамой уселись рядом, потом к нам подсел папа, окутывая нас морозным воздухом и табачным дымом, которые он принес с собой с балкона.

– К сожалению, Светлана, ты была права – тортиков нет. Кроме нашего. Да и наш, возможно, уже и не торт вовсе. Правда, есть хозяйский пирог, но это вряд ли спасет ситуацию, – скептически сказал папа, – Ну и ладно, что ж теперь, застрелиться что ли!

– Надо было сразу все рассказать, – возразила расстроенная мама, – а теперь уж конечно, делать нечего, будем ждать!

И мы стали ждать. А потом застолье стало набирать обороты, понеслись тосты, шутки, рассказы. Угощение было замечательным и разнообразным. «А может, до торта и не дойдет!» – шепнул нам с мамой папа, вселяя призрачную надежду.