Торнадо нон-стоп

– Это не самое лучшее, что тебе следовало бы предпринять, дорогая Марго, – прошептал Денис одними губами, уже представляя себе, что произойдет.

Маргарита, сама того не желая, увлекла полковника за сарай, в самую гущу зарослей, и теперь Денису лучше всего были видны их ноги, Маргаритины босые и военного в сапогах и галифе. Даже на расстоянии, отделявшем его от Вадима и девушки, чувствовались вибрации нетерпения, бешеного, безумного, всепоглощающего желания, исходящего от полковника, помутившего его разум и сломавшего волю. Это желание еще сильнее провоцировали терпкие запахи сада, горячей влажной земли, стыд и страх Маргариты, ее растерянность, вид ее нежного девичьего тела в полурасстегнутом платье…

Раздался хруст веток, который Денис услышал только потому, что находился слишком близко, и он увидел, как словно в замедленном кадре, опускается на высокую траву, падает навзничь тело девушки, как сильная мужская рука разрывает ее легкое ситцевое платье, увидел ее грудь, которую столько раз представлял себе в ночных грезах… Или ему показалось, что все это происходило так медленно? Все тело Маргариты, в том числе и грудь, он много раз видел, когда она мылась, плескаясь в тазике, полускрытая ветками и ажурной листвой. Но сейчас…это было совсем по-другому, так волнующе, необычно!

Маргарита вяло сопротивлялась, так как от удара о землю ей стало нехорошо. Движения ее тела, пытавшегося освободиться, еще сильнее возбуждали полковника; он уже не церемонился… Девушка кричала, но даже Денису ее крик был едва слышен. Он скорее угадывал его по движениям ее губ, из угла которых вытекло чуть-чуть крови…маленькая алая капелька. Из кустов Денису были видны красивые ноги Маргариты, которые едва шевелились, и которые она пыталась и не могла согнуть в коленях, чтобы обрести хоть какую-то точку опоры для сопротивления, и сверху на ней широкая спина и голая мужская волосатая задница. Эта задница ритмично и сильно двигалась, и в какой-то момент тело Маргариты совершенно обмякло, как неживое, и руки, которыми она судорожно вцепилась в траву, бессильно разжались…

Денис подумал, что она потеряла сознание от боли, но это оказалось не так. Ему как раз было видно ее залитое слезами лицо, и полуоткрытые глаза, которые ничего не выражали, кроме бессильной, безнадежной покорности. Губы Маргариты чуть шевелились, и она до крови кусала их, чтобы преодолеть боль и отвращение.

Полковник передохнул, прямо на ее теле, не давая ей подняться, и еще раз удовлетворил свое неуемное желание. Маргарита больше не кричала и не сопротивлялась, осознав бесполезность своих усилий. Когда Вадим Алфеев поднялся, облегченно вздохнул и начал приводить себя в порядок, она осталась лежать на траве, даже не стараясь прикрыться. Денис увидел, что внутренняя сторона бедер у нее вся в крови.

Полковник нагнулся, поднял разорванное платье и бросил его на Маргариту, на ее обнаженное тело. Он старался не смотреть ей в лицо, и косил взглядом куда-то в сторону. Его подбородок нервно дергался, руки ходили ходуном. Он начал приходить в себя, осознавая, что только что произошло. Солнце поднялось высоко, и стояла нестерпимая жара. В воздухе парило от влажной после ночного дождя земли. Непрерывно и раздражающе визжала бензопила.

Вадим что-то говорил Маргарите, глядя мимо нее в глубь сада. Она его не слушала. Медленно, медленно она поднялась с земли, придерживая на груди испачканное соком травы платье, пошатываясь, прислонилась к стволу старой сливы, на которой почти не было плодов. Полковник хотел помочь ей накинуть на себя одежду, но она в таком ужасе от него отпрянула, что он опустил руки и сделал шаг назад. Ему предстояло то, с чего следовало начинать, – объяснения и просьбы, уговоры и мольбы. Может быть, тогда все и произошло бы по доброму согласию. Но теперь было поздно.

Он все-таки пытался уговорить ее, но Маргарита его не слушала. По мере того, как краски жизни возвращались на ее лицо, ее глаза все сильнее наливались ненавистью и отчаянием. И в какой-то момент она закричала, сильно, – так, что на долю секунды заглушила вой пилы. Денис вздрогнул в своих кустах и чуть не повалился на спину. Он сидел на корточках и так увлекся необычным зрелищем, что не замечал, как затекли ноги. Теперь они онемели и плохо слушались.

Вздрогнул и полковник. Нервно оглянувшись, – не слышал ли кто? – он подскочил к Маргарите и зажал ей рот ладонью. Она укусила его, изо всех сил. Он отпрыгнул, тряся в воздухе рукой, с которой капала кровь.

– Ты что? С ума сошла? – возмутился Вадим Алфеев.

Денис скорее угадал это, чем услышал.