Торн (ЛП)

По возможности бесшумно, я пробираюсь на кухню, чтобы взять из холодильника сок. Но замечаю на кухне Торна, и меня едва не хватает сердечный приступ. Я пытаюсь сбежать обратно в свою комнату. Я не издаю ни звука, но, не смотря на это, Торн тут же оборачивается и смотрит на меня.

— Тебе лучше?

Я киваю и, словно испуганный кролик, наблюдаю за тем, как Торн разбивает яйца в сковороду и нарезает помидоры. Сейчас он одет не в свою полевую форму, а в черные спортивные штаны и свободную футболку. И… он готовит! Огромный монстр-вояка стоит на кухне и готовит завтрак!

— Тебе надо поесть. Яичница с помидорами… надеюсь, тебе это по вкусу?

Я беру себя в руки и снова киваю. Стоя там, Торн не выглядит так, будто собирается наброситься на меня… и сегодня ночью он со мной ничего не сделал. «Кроме того, что спас жизнь», — добавляет мой внутренний голос.

— Садись, — командует он своим низким голосом.

Поплотнее затянув простыню вокруг тела, я сажусь за стол. Я действительно голодна. И уже не надеялась, что мне еще когда-нибудь удастся попробовать яичницу с помидорами.

Торн ставит передо мной тарелку с едой и, будто прочитав мои мысли, наливает в стакан сок и подает мне. Я тут же залпом выпиваю почти весь стакан. Торн садится за стол напротив меня и впивается в меня взглядом.

Мое сердце тут же ухает в трусы, которых на мне… как я вспоминаю, к своему стыду… нет.

— Итак, — начинает он тихо, не оставляя никаких сомнений, что любое противоречие с моей стороны неприемлемо. — Почему ты проглотила эти таблетки?

Я откладываю вилку в сторону. Что он хочет услышать? Правду? Что я бы скорее умерла, чем была изнасилована им?

— Я… хотела умереть, — тихо говорю я.

Он выгибает бровь.

— И использовала для этого стабилизирующие кровообращение стимуляторы?

— Без понятия… — отвечаю я честно. — Я не знала, что это за препараты.

Он слегка насмешливо выгибает уголки рта:

— Я заметил. Мы используем эти средства во время рейдов в джунглях. Они способствуют выбросу адреналина и мобилизации физиологических резервов. Но для людей они не подходят. — Он окидывает взглядом мое тело, и у меня возникает ощущение, что его глаза сейчас прожгут дыры в моей простыне. — Особенно для такой миниатюрной женщины, как ты. Сколько тебе лет?

— Мне… двадцать три, — с тревогой отвечаю я.

— Двадцать три, — задумчиво повторяет он, и мне кажется, что я замечаю страдальческое выражение, промелькнувшее на его лице. Затем он вновь смотрит на меня.

— Я знаю, что ты боишься, Ларона. И у нас было неважное начало. Меня зовут Торн.

Торн… Неистовый… Странное имя, но я ничем не выдаю своих мыслей.

— Почему ты здесь?

Я сглатываю. Что я должна сказать? Что невиновна, что мой парень предал меня и подкинул наркотики? Торн в любом случае не поверит, так же, как не поверили остальные.

— Наркотики, — коротко отвечаю я и вижу, как он недовольно морщится.

— Ну хорошо, Ларона… несколько простых правил. Ты не прикасаешься ни к чему, что лежит в моей аптечке. Я изменю код, и у тебя больше не будет к ней доступа. И ты также больше не пытаешься убить себя… любым способом.

— Конечно. — Я быстро киваю. Я пообещала бы ему что угодно, лишь бы он меня не трогал. Но на самом деле, одной попытки самоубийства более чем достаточно для меня. После печального опыта в ванной комнате я стала ценить слишком многое в своей жизни, какой бы убогой она теперь ни была.

— Мы продолжим разговор позже. Мне нужно уйти на пару часов.

Я стараюсь скрыть облегчение, охватившее меня. Но Торн вдруг встает и идет ко мне. В моей голове тут же раздается тревожный звоночек. Я тоже встаю из-за стола и отступаю от него.

— Прости, малышка. Но я ни минуты не смогу быть спокойным, зная, что ты здесь одна. После прошлой ночи.

— Что? — переспрашиваю я, и в следующий момент он обхватывает мою талию, крепко удерживая меня. То немногое доверие, которое я начала к нему испытывать, рассыпается, как карточный домик. Я начинаю его пинать и бить руками, но для Торна мои удары сродни укусам насекомых.

Он перебрасывает меня через плечо, несет в мою комнату и бросает на кровать. Я сразу же пытаюсь сбежать, но Торн садится на меня сверху, следя, чтобы не раздавить своим весом.

— Пожалуйста… Торн… — я называю его по имени, потому что в одном документальном фильме говорили, что у жертвы больше шансов смягчить своего мучителя, если произносить его имя.

— Не волнуйся, малышка, — спокойно произносит Торн и вытаскивает что-то из своего кармана. Это пластиковая стяжка, которыми солдаты из ОП связывают заключенных. Они связывали и меня этой штукой, когда выволакивали на глазах окружающих из моей же квартиры. Торн оборачивает ленту вокруг моих запястий и стягивает ее, затем связывает лодыжки и соединяет все веревкой. Перевязанная, словно сверток, я лежу на кровати… хоть и в относительно комфортных путах, но без малейшего шанса освободиться. Ну, хотя бы простыней прикрыл.

— Пожалуйста… почему ты это делаешь? — спрашиваю я, едва не плача.

Торн бросает на меня взгляд, и на мгновение я улавливаю след сомнения в выражении его лица.