Торлор (СИ)

      - Вяжите его, да осторожней! И не отходить ни на шаг. Слышали? - прикрикнул следователь.

      - Потом ко мне его и накормите чем-нибудь. Не часто мертвецы возвращаются - Ароп сплюнул и медленными шажками покинул комнату.

     На висок Джека опустилось древко копья.

      - Так надежнее будет. Давай веревку неси - слова предусмотрительного ветерана повисли в воздухе - смотри Апек, что это с ним?

      И оба уставились на потерявшего сознание чужестранца.

      Его голова двигалась мелкими поворотами, вправо - влево, глазные яблоки бешено вращались. Тело начало выкручиваться, как от судорог, и мелко дрожать. К худобе и мертвенной бледности примешивались черты чего-то хищного и пугающего.

      - Ну, чистый демон - тьфу, а все из-за зубов его, смотри, что за рожа, а клыки как торчат. - Охранник помоложе, названный Апеком, отвязав дубинку с пояса, саданул еще раз по голове лежащего, отчего тот затих.

      - Вот так еще надежнее - и увидев движение руки напарника к широкому ножу на поясе, поднял руку - Ты чего Ораг? Живым сказано было - старший засмеялся.

      - Да шучу, дуй за веревкой, а я тут покараулю и, заржав наполовину, вытянул нож из ножен.

      - Ой, гореть тебе в нижнем мире, душегуб - улыбаясь, Апек вразвалку вышел.

   Очнулся Джек снова в кромешной темноте, голова гудела и на затылке ощущалась здоровенная шишка, любое движение причиняло боль. Хотелось пригнуться, голову клонило к полу, к манящему покою и забвению, но что-то не пускало. С удивлением он обнаружил, что привязан почти вертикально к странному сооружению с блоками и веревками. Ко всему еще начало кружить голову и сосредоточиться на окружающем стало совсем невозможно.

   Все что осталось в памяти от прошедших после пробуждения дней. Что его сначала били, кричали на непонятном языке. Потом снова били. Но так как сил не было, то Джек постоянно проваливался в забытье, уходя от действительности. В покое оставляли на короткое время, кормили какой-то жутко пахнущей баландой, раз в день проводили водные процедуры, заключающиеся в окачивании ледяной водой из ведра.

      Постепенно силы начали возвращаться. На третий день началось "испытание", как назвал про себя Джек это действо, чтоб было не так жутко. Немного иронии, проснувшаяся жажда жить и отомстить своим мучителям, вот что помогло ему пережить кошмарные дни, проведенные в грязном пропитанном кровью и потом подвале. Комичность заключалась в том, что он совершенно не понимал незнакомый язык. И как бы он не кричал, что не понимает чего от него хотят, истязания не останавливались.

      Двое помощников и главный - больше никого он не видел. Весь окружающий мир сжался для Джека до этих трех изуверов. В течение трех дней он находился на импровизированной кровати, вытянувшись в струну. Руки и ноги были закованы в кандалы, а под поясницей располагалась вертикально стоящая доска, передвигаемая с помощью блока. Постепенно доску поднимали, и Джек оказался выгнутым дугой. Так он и провел три дня, страдая от невыносимых судорог. Мышцы спины постоянно сводило, и он орал во все горло, проклиная своих мучителей, которые не оставались в долгу и постоянно кричали ему в ответ, то в одно, то в другое ухо, либо доверительно что-то нашептывали. Видимо, устав ждать, его начали пытать каленым железом, которое нагревали на небольшом горне в углу подвала. Вот здесь старался главный, выбирая самые чувствительные места. Не видя происходящего из-за своего распятого положения, Джек с отрешенностью думал, что теперь он кастрат, так как в этой области да еще под мышками были самые любимые места мучителя.

   Черный провал двери, всегда открытый, в который могли зайти каждую секунду, постоянное ожидание и наслаждение минутами покоя, вкупе с сильнейшим напряжением, в конце концов, заставили Джека вздрагивать от каждого шороха. Мгновения сна с долгожданным забытьем, и ужас пробуждения. Тело сводило судорогой, постоянно казалось, что кто-то стоит рядом и сейчас снова начнется пытка.

   Резкий рывок в сторону, снова кожа начавшая заживать рвется на запястьях и стон облегчения от того, что на этот раз мучители не пришли и опять черный провал двери и чуть слышный постоянный тихий шепот за ухом, от которого волосы встают дыбом.

      Стук деревянного молотка, бившего по суставам, посещал Джека в минуты забытья. Постепенно он перестал различать тонкую грань между сном и действительностью, она слилась для него в череду не прекращающихся кошмаров. Молотком разбили все пальцы на руках и ногах, из надрезов по телу с помощью деревянных палочек тянули жилы, жгли железом, били и душили. Два оборота веревки вокруг шеи и мгновения потери сознания становились радостью лишь бы не чувствовать жуткую боль во всем теле. Маленький вздох и снова петля затягивается до мучительных судорог. Через десять дней, когда пленник стал кровоточащим куском мяса, его отвязали, пару раз облили из ведра и бросили умирать в угол подвала.