Торикаэбая моногатари, или Путаница

Письма от Сайсё приходили по несколько раз на дню, так что Химэгими вроде могла бы быть спокойна, но они не радовали ее. «Наверное, так и должно было случиться. Мне же остается только страдать. В том, большом мире мне не было равных, а теперь я потеряла все. Любовь Сайсё вовсе не безгранична, и я уже устала ждать его возвращений, так не может продолжаться вечно. Пока скандал не улегся, Удайдзин еще повременит, но он любит Ённокими сильнее всех, и, в конце концов, он смирится, и Сайсё станет ее мужем. Что тогда будет со мной? Я ведь не могу открыть своей тайны, вот мне и придется сторожить мост Удзи,[18] считая ночи, когда ловится молодь форели.[19] Это нестерпимо. Но ведь совершенно невозможно и стать снова мужчиной. Видно, пришло время подумать о том, чтобы переселиться в Ёсино». Но оставить сына так тяжело! Она чувствовала, как путы этого бренного мира теперь держат и ее.

— 22 —

Дней через семь или восемь Сайсё вернулся в Удзи. По обыкновению он ничего не скрывал от Химэгими: Еннокими чувствует себя очень плохо, и он беспокоится за нее. Напрасно он поступал так — лучше, если бы он был скрытен или попросту болтал о чем-нибудь о другом, но он так не думал. Химэгими уже знала, что не станет жить с этим человеком, но вела себя очень дружелюбно, никто бы не заподозрил ее. Сайсё же пришел в довольное расположение духа, он снова безмерно любил ее, но уж такой странный был у него нрав: достаточно ему чуть попривыкнуть к какой-нибудь женщине, как его любовь истончалась. Он рассчитывал по обыкновению некоторое время провести здесь, но уже вечером из столицы прибыл посыльный:

— У Ённокими сильные боли, похоже, скоро начнется, — шепотом сообщил он.

С неспокойным сердцем и волнением в груди Сайсё подумал: «Если не пробыв здесь и дня я, на удивление всем, сегодня же уеду, что скажет Химэгими?» Сайсё почувствовал себя отвратительно. Все же, несомненно, его чувства к Химэгими никогда не изменятся, и можно будет все поправить, а вот если он сейчас раз не повидает Ённокими, а она вдруг умрет — вот это будет непоправимо. Объяснив причину своего отъезда Химэгими, он тут же ушел.

— Ты должен так поступить, — спокойно сказала Химэгими на прощание.

«Странное и достойное презрения у меня сердце, этот человек только и делает, что оскорбляет меня, а я даже не могу по-настоящему рассердиться на него. Быть женщиной печально, сам Будда говорил, женщина — средоточие греха. Удайдзин меня недолюбливал, а Ённокими на меня обижалась. И было за что. Теперь пришло воздаяние, теперь я заняла их место и оскорбляют меня. Не было и не будет никого, с кем я могла бы поговорить откровенно», — Химэгими не могла отделаться от этих печальных размышлений.

На следующее утро пришло письмо от Сайсё: «Ённокими очень плоха и слаба, я должен быть рядом с ней. Буду сообщать тебе, что происходит. Я приехал сюда, потому что волновался за нее, а теперь вот страшно тревожусь и за тебя, и за сына».

Химэгими же отвечала как ни в чем ни бывало: «Ты ведь знаешь, что всякому беспокойству положен предел. Как там Ённокими?»

«Химэгими любит меня и совершенно не расстраивается, это так свежо», — подумал Сайсё, прочтя ответ, и никакие подозрения не закрались в его сердце.

— 23 —

Химэгими только и думала, как бы ей послать человека в Ёсино. Ей показалось, что у кормилицы ее сына нрав серьезный и надежный. «Если она любит мальчика, а я, не таясь, расскажу ей о себе, то, верно, она не выдаст меня». Химэгими доверительно обратилась к кормилице:

— Хотя мы пока и не слишком хорошо знаем друг друга, но мне кажется, что ты по-настоящему любишь мальчика, и тебе можно довериться. Выслушай меня, но только потом никому ничего не рассказывай.

Кормилице был лестен этот доверительный тон.

— Уж не сомневайтесь. Буду вам служить, пусть даже придется пожертвовать собой.

— Ничего не должно быть известно ни здешним слугам, ни тем более самому господину. Мне нужно послать весточку принцу-отшельнику, что живет в горах Ёсино. Есть ли способ это сделать?

— Это совсем не сложно, — ответила кормилица. Химэгими обрадовалась и написала: «Со времени нашей последней встречи прошло немало времени, беспокойство по Вашему поводу не оставляло меня, но надеюсь, что вы прожили эти месяцы благополучно. Мои дела тоже шли благоприятно, но теперь я не такой человек, которого Вы знали. Думаю, что смогу посетить Вас».

Она старательно запечатала послание.

— Непременно доставьте письмо по назначению, — с этими словами она протянула письмо кормилице.

Никто не догадывался, кем была Химэгими на самом деле, но кормилица слышала, что у принца Ёсино есть дочери. Поэтому она решила, что Химэгими — одна из них. Уже настала восьмая луна. У кормилицы был близкий человек, который, как она считала, мог выполнить поручение. Она ему все объяснила, и он отправился в путь.

— 24 —