Торикаэбая моногатари, или Путаница

История поездки принца Ёсино в Китай явно не могла иметь каких бы то ни было «исторических» корней, слишком уж велик временной разрыв между последними посольствами и временем написания "Торикаэбая моногатари". Здесь мы имеем дело скорей с «литературной» реальностью. Литература моногатари любит оперировать знакомыми образами, представлениями, героями, сюжетами. Вероятно, так получилось и с Китаем. Напомним, что до нас дошло лишь очень небольшое количество произведений этого жанра, но и в том немногом, что соxранилось, литературным представлениям о Китае принадлежит значительная роль. В "Уцубо моногатари" (обычно название переводится как "Повесть о дуплистом дереве") — произведении, написанном до "Гэндзи моногатари", герой отправляется с посольством в Китай, однако в результате кораблекрушения оказывается в некоей сказочной стране. Там он овладевает искусством игры на кото. Моногатари, будучи стадиально литературой довольно ранней, имеют очень сильный фольклорный элемент. В данном случае мы несомненно имеем дело со сказочным мотивом "приобретения мастерства". В романе "Хамамацу тюнагон моногатари" в Китае происходит действие начала романа. Герой этого произведения — сын хэйанского аристократа — знает, что его отец, умерший, когда герой был еще ребенком, переродился теперь в Китае и является третьим сыном китайского императора. Желая встретиться с этим человеком, герой произведения отправляется в Китай, где частично и происходят события романа. Известно, что существовало произведение (не сохранившееся), действие которого происходило в Китае ("Каракуни моногатари" — "Моногатари о Китае"). Таким образом, Китай входит в пространство моногатари. Появление Китая на страницах «Путаницы» представляется нам все тем же фольклорным мотивом "обретения мастерства", что и история пребывания героя "Уцубо моногатари" в сказочной стране: принц Ёсино имеет в романе "Торикаэбая моногатари" очень важную функцию — он прорицатель, т. е. обладает сакральным даром предвидения, которому он обучился в Китае; именно он предсказывает судьбу главной героини. В поздних моногатари можно найти множество примеров, когда обычные для ранней литературы фольклорные мотивы начинают «рядиться» в одежды реальности.

Несомненно, все хэйанские моногатари, написанные после "Гэндзи моногатари", в том или ином виде несут на себе влияние этого произведения. Принц Ёсино из "Торикаэбая моногатари" явно ассоциируется с Восьмым принцем из "Гэндзи моногатари". Восьмой принц со своими двумя дочерьми живет в Удзи, принц Ёсино поселяется в Ёсино — тоже со своими двумя дочерями.

Оба эти места — Удзи и Ёсино — несут сходную ассоциативную нагрузку: они означают место дикое, уединенное, далекое от столицы, в то же время являясь местами знакомыми, освоенными ко времени Хэйана. Однако, как нам представляется, Ёсино в романе «Путаница» несет еще, пусть очень ослабленную, но все же просматривающуюся в культуре, ассоциативную связь с Китаем.

Начиная с эпохи Нара, китайский язык был официальным бюрократическим языком Японии. Вся государственная документация велась на китайском языке, на китайском языке написаны японские летописи ("Риккокуси" — "Шесть национальных историй"), чтение, толкование, знание наизусть китайской классики входило в обязательное образование японского чиновничества, каждый японский бюрократ должен был уметь написать китайское стихотворение. Вспомним, как императорский двор в "Торикаэбая моногатари" проводит поэтический турнир, где сочиняются китайские стихотворения. Среди императоров эпохи Хэйан особой приверженностью к китайской образованности славился император Сага.

Первая антология стихотворений японских авторов на китайском языке была составлена еще в VIII веке. Называлась эта антология "Любимые ветры и травы" — «Кайфусо», она была составлена в 751 году, включает в себя 120 стихотворений 64 поэтов.

В древности в Ёсино располагался загородный императорский дворец. Время строительства этого дворца неизвестно, но он упоминается в "Нихон сёки" ("Анналы Японии", 720год) в связи с императором Одзин (пр. 270–310). В конце VII–VIII веках японские императоры часто посещали этот дворец.

Чрезвычайно интересным представляется нам тот факт, что из 120 стихотворений «Кайфусо» 16 посвящены Ёсино: два стихотворения Фудзивара-но Фухито (658–720), два Накатоми-но Хитотари, два Оотомо-но Оокими, два Кино Охито (681–738), одно Ёсида-но Ёроси, одно Ооцу-но Обито, одно Фудзивара-но Умакаи (?–737), одно Фудзивара-но Маро (695–737), два Тадзихи-но Хиронари (?–739), одно Такамуко-но Моротари и одно Фудзии-но Хиронари.

Ёсино предстает в стихотворениях «Кайфусо» как место, где обитают небожители, где горы и воды соотносятся с конфуцианскими идеалами мудрости и человеколюбия, как земля, сравнимая с самыми благословенными уголками Китая.

Эту ассоциативную связь, идущую еще из Нара, мы видим и в одном из стихотворений антологии "Кокин вака сю" ("Собрание старых и новых японских песен", 905 г.). Это стихотворение Фудзивара-но Токихира (871–909) (Свиток 19, Песни смешанных форм № 1049):