Торговый центр

– Послушайте, пожалуйста, выслушайте меня… как вас зовут?

– У вас есть право хранить молчание…

– Ну да, я знаю, знаю, но послушайте, погодите… стойте!

Они задержались уже в дверях на стоянку. Какие-то посетители почуяли необычность в ритме движений полицейских, и шли за ними на безопасном расстоянии, футах в двадцати. Дэнни заметил одного толстяка, похожего на соседа.

– Ну?

– Вы же ее видели. Ну хватит, а? Ребята. Я просто шел мимо, а там она – выставляет напоказ все, что есть. Что я мог сделать?

– Очень красивая девушка.

– Ну я же и говорю! Ну слушайте, а? Я же мужчина.

Дэнни искал в их глазах жалость, понимание. Сквозь легкий запах поп-корна и ароматических свечей еле слышно звучала лишь далекая музыка из колонок. Потом второй коп, тот. который надел на него наручники, сказал:

– Мою племянницу в прошлом году изнасиловали.

Музыка смолкла, Дэнни почувствовал, как невыносимая тяжесть давит на него, взрывает его барабанные перепонки, сдирает кожу. Даже сердце его расплющилось.

– Я…

Рация затрещала, и второй коп, по-прежнему не сводя глаз с Дэнни, взял приемник и поднес к губам.

– Да?

Дэнни услышал какой-то лай и шипение, что-то вроде «Тонн пять или шесть, больше не съесть».

– Ага, мы как раз идем к машине. Минут десять.

Он опустил рацию. Дэнни восхитился продуктивности их труда. Они работают по ночам. Они ловят людей и разрушают их жизни – по ночам. Конечно, им приходится быть невозмутимыми.

– Имя?

– Я обязан говорить, как меня зовут?

– Как вас зовут, сэр?

– Дэнни Маркс – я живу в Западном Милфорде, Мейденберд-лейн.

– Мистер Маркс, через несколько минут мы отвезем вас в участок. Когда мы туда приедем, вас сфотографируют и снимут отпечатки пальцев. Мы проверим ваше имя и номер социальной страховки по федеральной картотеке сексуальных преступлений. Пока мы будем этим заниматься, вы можете позвонить жене или адвокату. После этого вы пробудете у нас, пока судья не определит сумму залога.

Коп отвернулся и выпихнул Дэнни в горячий ночной воздух. Сквозь патину пота Дэнни обнаружил, что стоит у «Форда», на котором написано слово «ПОЛИЦИЯ». Кто-то ткнул его в спину, и он со скованными за спиной руками упал на заднее сиденье. Дэнни почувствовал жалость ко всем «нарушителям», которых видел в прямом эфире в коп-шоу – их запихивали на задние сиденья полицейских автомобилей. Ему нравились эти шоу, но изнутри все выглядело совершенно по-другому. Стальной ожог, окольцевавший его запястья, заставлял Дэнни остро чувствовать все вокруг. Отвратительный запах жареной пищи, рвоты и мочи, поднимавшийся от плетеных пластиковых чехлов на сиденьях, затопил его чувства. Дэнни хотел оказаться дома, в кабинете.

15

Шелл, Адель, Терри и Беккет расположились за одним из дюжины столов, расставленных посреди ресторанной зоны. Терри – длинные патлы, толстые очки, – рисовал кусочком угля на салфетке готическую горгулью, а Беккет наблюдал. Адель сидела молча, выглядела обиженной. Шелл болтала.

– Никто не хочет кино посмотреть?

– Какое кино?

– Не знаю. Ну, это, новое, с этим, ну…

– С этим парнем из телешоу?

– Ага.

– Я слышал, полное говно.

– О'кей. – Терри смял свое творение и запустил им в зажатое столами тропическое растение в горшке. Шелл теребила сережки в левом ухе, все пять, одну за другой. Беккет грыз заусенец.

– А давайте организуем клуб самоубийц и покончим с собой?

– О-о, это идея.

– Ага, давайте. Правда.

Беккет провел пальцами по волосам.

– Конкретная идея, да уж. Ты типа такой мыслитель-радикал, Терри.

– Отсоси. – Терри отодвинул стул, металл завизжал о плитки пола.

Шелл задвигалась, потянулась.

– Мне правда надо сигаретку. Кто хочет со мной выйти постоять, пока я покурю?

Никто не поднял голову, когда пришел Джефф. Он втиснулся между Адель и Терри.

– Привет.

Адель улыбнулась и промолчала. Беккет резко встал и дернул Джеффа за руку.

– Иди сюда, есть разговор.

Беккет направился к туалету за ресторанной зоной. Джефф с трудом оторвался от магнитного поля Адель. Та проследила, как он ушел с Беккетом. Если Беккет и заметил, что между ними что-то есть, он и не собирался подавать вида.

Они прошли мимо уборщика с сердитым славянским лицом, тот выкатывал из мужского туалета яркую желтую тележку со швабрами. В воздухе повисла хвойная химическая вонь. Беккет сунул руку в задний карман.

– Я достал и собираюсь попробовать.

– Я с Адель говорил.

– Ни фига подобного.

Джефф открыто бунтовал.

– Я собирался с ней поговорить.

– О чем ты собираешься с ней разговаривать? Деревяшка. Она, наверное, сидит на каких-то сильных транках.

Беккет вынул руку из заднего кармана, протянул что-то Джеффу. Кусочек оберточной бумаги, сложенный конвертиком.

– Что это?

Беккет, как фокусник, потянул за концы, раскрыл конвертик: там лежали три малюсеньких коричневых квадратика.

– Марки, блин.

– Это вот марки?

– Ага.

– Разве марки не должны быть прозрачными? Эти штуки коричневые.

– Марки, мужик. Они самые. Типа блок высушенного желатина, пропитанный чистым божественным откровением, ЛСД-25.

– Ты это собираешься есть?

– Я уже. Полчаса как.

– И что?

– Ничего. Рано еще.