Торговый Хаос 2

Наука о хаосе это нечто значительно большее, чем просто новая торговая техника. Это новый способ видения нашего мира. Этот взгляд на мир фактически старше, чем писаная история, однако до середины 1980-х годов у нас не было мощных компьютеров и другого оборудования, необходимого для того, чтобы работать с этим взглядом на мир на математической или функциональной основе. Теория хаоса является первым подходом, который успешно моделирует сложные формы (живые и неживые) и турбулентные потоки с помощью строгой математической методологии.

Фрактальная геометрия, один из инструментов науки о хаосе, используется для изучения феноменов, которые хаотичны только с точки зрения евклидовой геометрии и линейной математики.

Фрактальный анализ революционизировал исследования в бесчисленном количестве различных областей, таких как метеорология, геология, медицина, рынки и метафизика. Этот поразительно новый взгляд на вещи будет оказывать на всех нас сильное влияние до конца нашей жизни. Фрактальный анализ является мощной новой парадигмой, которая вместе с квантовой механикой и теорией относительности составляет картину научного мира, впервые увиденную Галилеем.

Хотя классическая физика может моделировать создание вселенной от первой одной тысячной доли секунды большого взрыва до нынешнего времени, она не может моделировать движение крови в течение одной секунды через левый желудочек человеческого сердца. Классическая физика может моделировать структуру вещества от субатомных кварков до галактических кластеров, но не может моделировать форму облака, структуру растения или течение реки или колебания фондового рынка.

Науке очень удобно создавать модели, используя линейную математику и евклидову геометрию. Однако эти методы невыразительны при работе с нелинейной турбулентностью и живыми системами. Попросту говоря, нелинейный эффект возникает, когда сила следствия является коэффициентом силы причины. В ньютоновском мире существует абсолютная связь между причиной и следствием, а в евклидовой геометрии все формы гладки и правильны. Ни один из этих подходов не может даже приблизительно объяснить поведение рынка.

Гладкие и свободные от трения поверхности, пустое пространство, правильные сферы, конусы и правильные углы евклидовой геометрии эстетически привлекательны, даже успокаивающи. Они, однако, не могут описать грубый неровный мир, в котором мы живем и торгуем.

Опираясь на евклидовско/ньютоновский мир, мы создаем нашу линейную математику, включая параметрическую статистику, чаще всего символизируемую нормальной, или колоколообразной, кривой. Этот подход облегчает понимание путем упрощения и абстрагирования от элементов, которые мы считаем в системе необязательными. Ключевым словом здесь является необязательный. В реальном мире эти отброшенные необязательные элементы не представляют неважных отклонений от евклидовой формы; напротив, они представляют неотъемлемый характер этих систем. Абстрагируя эти необязательные отклонения (теперь их называют фракталами) от нормы, мы можем увидеть реальную базовую структуру энергии и поведения.

Вот как сказал об этом Бенуа Мандельброт, впервые предложивший использовать термин фрактал:

Почему геометрию часто называют холодной и сухой? Одна из причин заключается в ее неспособности описать форму облака, горы, береговую линию или дерево. Облака - не сферы, горы - не конусы, береговая линия состоит не из кругов, а дерево - не гладкое, да и молния движется не по прямой линии... Природа демонстрирует не просто более высокий уровень, а совершенно иной уровень сложности. Число отчетливых шкал длины фигур для всех целей является бесконечным.. Существование этих фигур заставляет нас изучать эти формы, которые Евклид отбросил как бесформенные, для того, чтобы разобраться в морфологии морфоса. Математики, однако, не приняли этот вызов и в основном предпочитают бежать от природы, придумывая теорию, не связанную ни с чем из того, что видим и чувствуем, (Цитируется по Gleick, 1987).