Торговец душами

– Держи датчик так, чтобы мы видели, где органы брюшной полости. Сола, – это уже мне, – ты будешь смотреть на экран и просто медленно вводить свой концентратор, куда нужно. Я стану отодвигать органы в стороны. Это минимальное магическое воздействие, вроде телекинеза, пациентка на него отзывается.

– Поняла, – храбро ответила я. – Только говори, правильно делаю или нет.

Он взял в руки скальпель и сделал маленький, меньше сантиметра, надрез на коже. Как будто в ответ на это, истерично запищал монитор.

– Пульс зашкаливает, – нахмурился Март. – И давление растет.

– Она все еще без сознания, – сказал Тагриан, мягко обхватывая шею женщины. – Вырубить еще раз не получится. И психиатр говорил, что на нее не действуют лекарства.

– Плохо. Гниль что ли сопротивляется?

Лакс положил руки на бедра женщины, над коленями.

– Гниль внутри… – пробормотал он. – Ей не нравится наше вмешательство. Но мне сложно влиять на нее. Могу только удерживать там, чтобы она не расползлась и не зацепила кого-нибудь.

Я покосилась вниз. Гниль стелилась по столу, но не касалась никого из нас.

– Пациентка может не выдержать, – покачал головой Март. – У нее и так все органы и системы явно далеки от идеальных, а тут еще такая нагрузка…

– Может быть ее охладить? – неуверенно подала голос Юсса.

– Охладить? – удивился Лакс.

– Охлаждение тела замедляет все реакции и процессы, давая дополнительное время для вмешательства, – быстро сказал Март. – Обычно это делается магией, но сейчас мы без нее, а времени на то, чтобы подготовить холодный физраствор, у нас нет.

– Я могу попробовать своими силами, – сказала подруга. – Мое воздействие – это не магия, оно может сработать. Дедово наследство… Он из Скандара.

Я медленно кивнула. Дед Юссы был настоящим ледяным змеем. В ее поколении кровь уже разбавилась человеческой, поэтому подруге достались только чешуйки на висках, которые появлялись от сильных эмоций, и слабая способность управлять холодом. Но сейчас нам и этого могло хватить.

– Действуй, – в один голос ответили Тагриан и Март.

Юсса отложила датчик сканера и перебежала на место Риана, к голове женщины. Она положила руки ей на плечи и прикрыла глаза. На висках подруги проявились чешуйки, а в операционной стало ощутимо холоднее. Писк монитора начал успокаиваться.

– Хватит, – кивнул доктор, когда температура опустилась. – Сколько у нас есть времени?

– Чуть больше часа. Потом ее нужно будет охлаждать заново или наоборот приводить в нормальное состояние.

– Должны справиться. Я продолжаю.

Все вернулись на свои места, а я осторожно коснулась бедра Лилиан. Холодное…

– Разрез готов, – пробормотал Март. – Сола, твоя очередь.

Он отодвинулся, давая мне место и положил ладонь женщине на живот. Взяв концентратор, я присмотрелась к ране. Оттуда медленно вытекала кровь вперемешку с черной субстанцией. А на груди и животе были точно такие же шрамы, которые мы видели у Честера Кова. Сантиметр в диаметре, черные, чуть вдавленные в кожу.

– Смелее, – негромко произнес доктор, – там внутри много места.

Я только кивнула и осторожно поместила кончик тонкого концентратора в рану. Чтобы быстро убрать всю Гниль, нужно было завести артефакт как можно ближе к очагу. Сейчас я ощущала его в самом центре живота. Нужно подобраться именно к нему. Потому что без щупов зачистка и так будет медленной.

Осторожно надавив на концентратор, я толкнула его внутрь. У меня чуть глаза не разъехались в стороны. Приходилось смотреть и на монитор, пытаясь опознать в размытых серых тенях органы, и на женщину, чтобы не выпускать из поля зрения центр очага. Но хотя бы Гниль не мешала. Лакс сдерживал ее, не отрывая рук от тела Лилиан.

– Продолжай, я контролирую, – подбодрил меня Март.

Но несмотря на усилия шефа, Гниль заволновалась лениво, заколыхалась мерзкими масляными волнами. Хотя мне это оказалось даже на руку. Так я поняла, что центр очага чуть выше, чем мы вошли. Примерно на уровне солнечного сплетения.

– Нужно сместиться вверх, – поморщилась досадливо. – Под углом в сорок пять градусов.

– Делай.

Медленно выдохнула и, наклонила концентратор, искренне надеясь, что Март Рингер успевает убирать с моего пути желудок, печень и прочий ливер.

По вискам уже стекали капли пота. Свища я по-прежнему не ощущала, потому просто постаралась подобраться к самому плотному скоплению Гнили. И через несколько невыносимо медленных минут мне это удалось.

– Я на месте, – выпалила облегченно.

Юсса придержала концентратор, давая мне возможность утереть лоб. Пальцы совсем окоченели, и от холода, и от нервов, и от близости Гнили.

– Меняемся, – сказал Лакс, подходя ближе.

Я без слов уступила ему место. Шеф поранил палец о навершие артефакта, давая ему напиться своей крови. Гнили это не понравилось. Мне показалось даже, что я слышу ее недовольное ворчание. Но она стала медленно втягиваться внутрь.

– Осторожно, – вдруг крикнул Тагриан.

Монитор истерично завыл, а тело Лилиан выгнуло дугой. Лакс выругался, старясь не упустить концентратор. Оборотень навалился на плечи женщины, держа ее, Март обхватил ноги.

– Что с ней? – спросила перепуганная Юсса.