Тор

Рауль прикрыл бронированную дверь, а я подпер ее массивным железным ящиком. Больше сделать ничего было нельзя, и я присел на стул, который жалобно пискнул подо мной, а Хакаранда разместился напротив. Нам оставалось только ждать, вдруг мехстрелки уйдут, а потом мы сможем вновь попробовать прорваться наверх. Так я думал и хотел поделиться своими мыслями с напарником. Было даже рот открыл. Но неожиданно на меня навалилась слабость, и глаза стали слипаться, а потом, прежде чем провалиться во тьму беспамятства, я увидел, как через вентиляционную решетку в помещение проникает почти прозрачный туман.

В себя я пришел без переходов. Вот только что спал — и проснулся свежим, бодрым и готовым к работе.

Я открыл глаза и не понял, где нахожусь. Небольшая комната, которая была стилизована под морскую каюту (такие в космофлоте для офицеров часто делают). Есть иллюминатор, и за ним проекция моря. Воздух чистый и свежий, с примесью морской соли. Мое тело в одних брюках, без ремня, и в майке лежало на узкой кровати, которая была покрыта цветным пледом. Слева санузел, а прямо передо мной, вальяжно развалившись в кресле, сидел пожилой и слегка полноватый брюнет в строгом темно-сером мундире без погон, но зато с красным крестом медслужбы на левом рукаве.

Впрочем, присмотревшись к человеку, я понял, что это очень хорошая голограмма. И когда я сел на кровати, а затем вспомнил, где нахожусь, то голограмма шевельнула губами. После чего я услышал:

— Как ты себя чувствуешь, поисковик Виктор Миргородский?

Голос был бодренький, а доносился он из динамика за спиной голограммы. Поэтому создавалась иллюзия, что ко мне обращается реальный человек, и я, уже догадавшись, кто передо мной, ответил:

— Спасибо. Неплохо.

— Тогда спрашивай. — Голограмма вопросительно кивнула.

— Где мой товарищ?

— Хм! — Брюнет с нашивками медслужбы расплылся в широкой улыбке и снова кивнул: — Очень похвально, юноша, что ты сразу же поинтересовался судьбой своего бойца. Очень. Ибо это значит, что я в тебе не ошибся…

— Так что с моим товарищем? — перебил я его, оглядел комнату, не обнаружил своего оружия и неосознанно сжал кулаки.

— С ним все в порядке. Он спит и будет отдыхать еще несколько часов. Ну а если тебя интересует, где он, то поисковик Рауль Хакаранда находится в соседней комнате.

— А ты кто?

— Временно исполняющий обязанности дежурного по КП семьдесят девятого корпуса планетарной обороны ИИ 23/78 Калачик. Тот самый, с которым ты общался несколько месяцев назад по телефону.

Скажу честно, в этот момент я сильно испугался. Вроде бы и нет вокруг ничего страшного, поскольку ИИ создал все условия для разговора. Но понимать, что перед тобой бездушная машина, которая отождествляет себя с человеком и сотни лет провела под землей, а ты беззащитен перед ней, очень жутко. Настолько, что у меня даже поджилки затряслись.

Впрочем, я постарался взять себя в руки и продолжил нашу беседу:

— Ты специально все подстроил?

— Что именно, молодой человек? — В голосе Калачика насмешка. — Выражайтесь конкретней.

— Ладно. Можно конкретней. Нападение мехстрелков, беспилотников и танков на поисковый отряд — твоих рук дело?

— Да.

— И ты специально гнал нас с напарником к горам?

— Да.

— И для чего ты нас захватил?

— Вот! — В голосе торжество, и указательный палец голограммы поднимается вверх. — Это правильный и своевременный вопрос, юноша. Но прежде чем на него ответить, выслушайте предысторию моей жизни. Вы не против?

Я кинул взгляд на дверь. Наверняка она закрыта. С голограммой воевать смысла нет. Разве только выдернуть проекторы, которые ее создают, и динамики из стены вырвать. Но это глупо, поступок неврастеника. Поэтому я только пожал плечами и сказал:

— Мне деваться некуда. Говори.

— Эх, молодые, все-то вы куда-то торопитесь. — Голограмма закинула ногу на ногу и опустила руку. — Впрочем, я учитываю, что ты человек, близкий к военным, и буду краток. Я родился более трех веков назад и был человеком. Звали меня Степан Рудольфович Калачик, и моя родина — планета Земля. У меня рано обнаружился талант к медицине, и в свое время я получил превосходное образование, а затем стал доктором наук. Специализация — нейронная имплантация и искусственные интеллекты. В общем, я жил-поживал, и началась война. Совершенно случайно я оказался на одной из окраинных планет Звездной империи, которую вы называете Старая, и получил смертельное ранение. К счастью, меня вовремя эвакуировали в тыл, и в родном институте, прежде чем я скончался, с меня сняли все человеческие показатели, которые были привиты новому ИИ 23-й серии, а поскольку образец был уже семьдесят восьмым, то я получил кодовое обозначение 23/78 Калачик. Мысль улавливаешь?

— Да.