Тор

Корабль отличный, хоть и старый. Во время минувшей звездной войны такие фрегаты горели, как спички, потому что их было много и они использовались для любых целей, начиная от эскадренного боя и заканчивая разведкой. Затем появились более новые корабли, и фрегаты «Минск» прошли модернизацию. После чего три из них оказались на «Тараве-8». Здесь на них установили новейшую систему маскировки и постановки помех «Пелена», а затем переименовали в «Вуковар». Далее была консервация, и теперь мы имеем то, что имеем. Три корабля находились под землей в состоянии покоя и ждали своего часа в пусковых шахтах. Один должен унести в космос Калачика, а два останутся нам. Хм! Что-то я не то говорю. Какое «нам»? Мне. Конечно же они достанутся мне, Тору Миргородскому, а остальным только доля.

После прибытия на космодром снова все пошло по распорядку, который установил Калачик. ИИ был подключен к ЦПУ подземной базой. Затем он оживил энергоустановку, проверил, в каком состоянии корабли (норма). Далее мы перенесли его в боевую рубку ближайшего фрегата, как водится, Калачик выбрал лучший, и на сутки мы про него забыли. Он тестировал новое транспортное средство и с помощью юрких роботов-ремонтников устранял мелкие неисправности, а мы осваивали трофеи, привыкали к кораблям и шерстили склады космодрома, к слову сказать, небогатые.

Так минуло двадцать четыре часа, после чего Калачик вызвал меня на свой корабль. Я прибыл незамедлительно, в сопровождении Ортеги и Бриана. Васильева на всякий случай я оставил на космодроме с приказом, если ИИ нас все же обманет, то наехать на фрегат танком и расстрелять ему движки. Майор понял меня правильно, а Калачик, который присматривал за нами через внутреннюю систему видео- и аудионаблюдения, наверняка это услышал, но виду не подал.

Момент нашего расставания с Калачиком я представлял себе много раз и даже отрепетировал прощальную речь. Однако все прошло очень быстро и как-то буднично. ИИ скинул нам информацию по всем известным ему объектам. Потом мы получили коды доступа к некоторым древним схронам и убежищам, а Пабло их проверил. Это заняло полчаса, и Калачик попросил нас удалиться, что мы с радостью и сделали.

Пролетело еще примерно двадцать минут. Космодром перешел под наш контроль, и только первый док еще оставался за Калачиком. Мы находились в обзорной башне управления и ждали, когда он улетит, и тут Ортега сказал:

— А вот прикиньте, мужики, сейчас он взлетит да как шандарахнет по нам из «Орка».

Ему никто не ответил, но о том, что ИИ все еще в состоянии устроить нам пакость, хотя пока даже намека на это не было, подумали все. Впрочем, зря мы про него плохо думали. Калачик оказался честен до конца.

Со скрипом открылись створки первого дока, а затем вверх медленно поползла стальная двухсотметровая сигара с орудийными башнями на ней. Красивое зрелище, но наблюдали мы за взлетом ИИ недолго. Антигравы подняли прорыватель блокады на сотню метров, а затем он начал резкий набор высоты и исчез в зимних тучах.

— Все! Улетел, бычара, — с облегчением произнес Васильев.

— К чему это ты быка упомянул? — спросил я майора.

— Да так, детский анекдот вспомнился.

— Расскажи.

— Запросто. — Васильев помедлил и начал: — Значит, стоит наркоман-планокур с сигаретой в руках, а рядом с ним мальчишка, который просит рассказать ему стишок. Ну, планокур подумал и вспомнил один. «Идет бычок, качается» (затяжка)… «Вздыхает на ходу» (затяжка)… «Вот-вот доска кончается, сейчас я упаду…» Снова затянулся и замолчал, а мальчишка спрашивает: «Что дальше?» После чего планокур выдыхает и заканчивает: «И полетел бычара обдолбанный…»

Посмеялись. Забавно. А потом Васильев поинтересовался у меня:

— Что у нас дальше по плану, командир?

— Работа, камрады, работа. Сейчас закрываем космодром, чтобы сюда ни одна сволочь не забралась, и занимаемся кораблями. Выбираем, какой получше, а потом начинаем его комплектацию и оснащение. На это нам неделя, после чего мы возвращаемся на ферму Мэев. Все ясно? — Мне в ответ короткие кивки. — Отлично. Начинаем.

Глава 26

Анастас Миранда был не в духе. Начальник отдела внешней разведки базы «Дуранго», приземистый угрюмый брюнет в строгом мундире с погонами подполковника и наградной колонкой на груди, заложив руки за спину, медленно двигался по коридорам административного здания колониальной администрации. Анастас не зря носил прозвище Бешеный, а то, что он не в настроении, послужившие с ним офицеры могли определить сразу. Поэтому все, кто попадался на его пути, торопились поскорее убраться в сторону. Счастливчики. И только дежурные солдаты и сержанты, которые по долгу службы находились на своих постах, не имели возможности скрыться.

Подполковник остановился перед охранявшим проход на территорию отдела внешней разведки солдатом. Это был щуплый молодой человек, который пожирал его преданным взглядом. Он был одет по форме и гладко выбрит. Нарушений не имелось, и он не являлся подчиненным Миранды. Но начальнику было все равно. Ему требовалась жертва, и, окинув солдата презрительным взглядом, офицер бросил: