Топоры гномов IV. Пылающий север

— Да как вы смеете! Здесь товара на двадцать тысяч золотых! Кто мне заплатит за убыток? — попробовал возмутиться купец, однако его никто не стал слушать.

Десять моркхазад спокойно прошли к месту происшествия и без особого напряжения подняли телегу над землей. Попытавшего им помешать торговца аккуратно приложили по темечку, а затем оттащили в тенек. После чего повозка вместе со всеми товарами рухнула вниз со склона. Немного жаль вещи, что лежали в ней. Однако в приказе Кронира ничего не говорилось об изъятии ценностей, а прослыть мародером я точно не желал.

— Разойтись! Не мешайте движению! — зычно проорал Митрин.

Толпа послушно отхлынула вправо, и мы смогли продолжить путь в город.

Когда говорят о воротах в крепость, то у обычного жителя Земли невольно возникает ассоциация с двумя створками, вмурованными в каменные стены. Кто-то вспоминает об опускающейся железной решетке, кто-то помнит о рве и подъемном мосте. Правда же заключается в том, что по настоящему защищенная крепость имела целый комплекс препятствий для штурмующих в своей самой уязвимой точке. И первое из них — барбакан. Это своеобразный каменный мешок внутри одной большой или нескольких стоящих рядом башен, выступающий за стены. Хочешь приблизиться к главным воротам — прежде захвати его.

Барбакан Мерана был исполнен из четырех стоящих рядом башен, соединенных вместе толстыми стенами. Вход в него располагался с торца, так что ни требушеты, ни вражеские маги не могли издали разбить хрупкое дерево. Это было возможно, лишь подобравшись к стенам, под неумолимым обстрелом защитников. При этом проход был довольно широк — в нем могли разминуться две телеги и, пригнувшись, пройти дух гор. В связи с этим движение могло быть достаточно интенсивным, если бы не тщательный досмотр, которому подвергалась каждая телега.

По счастью нам через него проходить не пришлось. Оказалось достаточно предъявить приказ Подгорного Предела, достоверность которого подтвердил Митрин, чтобы нас беспрепятственно пропустили внутрь. Сам барбакан в длину составил целых пятнадцать метров. Притом стены его изнутри оказались испещрены подозрительными отверстиями. Мелкими, превосходного подходящими для пускания арбалетных болтов и более крупными, располагавшимися над головами, из которых возможно было вылить крайне неприятные жидкости. Ощущение, от нахождения в этом месте, было крайне неуютным.

Дорога в каменном мешке делала плавный поворот на девяносто градусом, а затем обрывалась. Меж барбаканом и воротами, вмурованными в стену, находился просвет в пять метров, сейчас загороженный подъемным мостом. Однако и на этом фантазия архитекторов не угасла. Ибо за воротами каменный коридор возобновлялся и делал еще один поворот. И стоило ли говорить, что здесь также были устроены бойницы для лучников и желоба, по которым возможно было подавать горячие смолы и алхимические смеси?

Этот каменный мешок оканчивался третьими по счету воротами на нашем пути. Невольно я приготовился к тому, что за ними нас встретит очередное препятствие для штурмующих, но этого все же не произошло. Перед нами, наконец, раскинулся город.

Внутри Меран производил неоднозначное впечатление. С одной стороны, он был довольно красив. В глаза въехавшим в крепость путникам сразу бросались высокие для средневековья здания, все не ниже трех этажей. Исполненные из светлого камня, украшенного затейливой резьбой, они явно указывали на достаток жильцов, а еще на то, что управители города следили за обликом увиденного нами района. Это же подтверждали прямые и широкие улицы, с каменной мостовой и желобами для стока воды. Все выглядело продуманным, четким, функциональным. Таким, словно на технологии средних веков наложились современные стандарты устройства городов. Но разве могло быть иначе в мире, бывшем и ныне являвшемся игрой для землян?

В противоположность этому светлому виду, лица горожан были мрачными. Большинство разумных носили при себе оружие. Было много мужчин, очень мало женщин и никого из детей. На лицах части из прохожих виднелись следы недавно перенесенной болезни. Несколько разумных сидели прямо на каменной мостовой и мертвым взглядом смотрели перед собой. Не могу сказать, что это выглядело жутко, но светлых чувств в настроение не добавляло.