Топор отмщения

– Черта с два я не знаю! Каждый раз, когда ты тратишь наши общие деньги на покупку сразу трех пачек сигарет, а потом, когда сержант задает тебе простые вопросы, у тебя появляется мечтательное выражение на лице, я знаю, в чем причина, можешь не сомневаться. В одном тебя нельзя обвинить – ты так долго пробыл в южных морях, что твоя голова теперь забита самыми романтическими представлениями о женщинах. Та, которую еще пару лет назад ты бы просто назвал девкой, теперь кажется тебе чудным видением, окруженным небесным сиянием.

Сержант Селлерс с восхищением посмотрел на нее.

– Черт, да ты романтик, – сказал он и хотел было взять Берту за руку, но та резко отдернула свою.

– Ты когда-нибудь получишь от меня по физиономии, если будешь ко мне приставать, – сказала она.

– Вот что мне нравится в женщинах, – защищался Селлерс, – практичность и твердость.

– Фрэнк, женщинам нравится думать, что они женственные и мягкие, – заметил я.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Заткнись наконец, у тебя достаточно своих неприятностей, – бросила мне Берта.

Я подвинул к ней через стол пустую чашку и сказал:

– Боюсь, тебе придется поухаживать за мной.

Берта наполнила чашку. Селлерс посмотрел, как она добавляет в кофе густые желтые сливки, и заметил:

– А я уже не могу пить со сливками.

– Тем хуже для тебя, – отрезала Берта.

Зазвонил телефон. Не дожидаясь, пока Берта возьмет трубку, Селлерс рванулся из-за стола, расплескав мой кофе на блюдце, и выскочил в гостиную.

– Просто слон в посудной лавке, – прокомментировала Берта. – Здоровенный коп, пытающийся казаться цивилизованным. Одну минутку, дружок, сейчас я все сделаю. – Она подошла к раковине, выплеснула из блюдца кофе, долила чашку, вновь поставила ее передо мной и сказала: – Держи свою чашку, а то, когда эта горилла опять сядет за этот чертов стол, он его просто перевернет. В чем дело? Берта плохо поджарила бекон?

– Все было очень вкусно.

– Так доешь, что осталось.

Я покачал головой.

– Почему?

– Не знаю. В последнее время со мной всегда так. Чувствую себя очень голодным, потом съем несколько ложек, и начинает болеть желудок. Я бы не смог проглотить больше ни кусочка даже ради спасения собственной жизни. Я и так съел сегодня больше, чем всегда. Я действительно проголодался.

– Бедненький, – посочувствовала Берта, присев к столу.

Я отпил кофе. Берта по-матерински ласково наблюдала за мной своими маленькими глазками.

Когда через некоторое время сержант Селлерс вошел на кухню, он хмурился и был так поглощен своими мыслями, что забыл взять свой стакан и долить себе виски. Когда он усаживался за стол, Берта схватила мою чашку с блюдцем и держала их, пока он не сел.

– Ну, что там нового?

– Все в порядке, – сказал Селлерс. – Ребята съездили и потрясли этого парня. Он сказал, что Дональд у него был и задавал вопросы о случившейся с ним автомобильной аварии. Господи, и на этот раз ты меня провел.

– Каким это образом?

– Когда ты сказал, что это не имеет отношения к нашему убийству. Я готов был поставить двухмесячное жалованье против фальшивого четвертака, что ты заговариваешь мне зубы. Но парень сказал, что твои вопросы касались только данного случая. Потом к нему заявилась девица, назвавшаяся репортером одной из газет, и начала задавать вопросы насчет той же самой аварии. Он позвонил в газету, которую она назвала, узнал, что она это все сочинила, и выгнал ее вон. Насколько я понимаю, – продолжал Селлерс, – Дональд был немного неосторожен, но он вовсе не дурак. Он нашел этого Каллингдона и поехал поговорить с ним. Девушка поехала туда за ним следом, но Дональд не такой идиот. Он знал, что она следит за ним. Когда она вошла в дом, он стал ждать ее в своей машине. Каллингдон говорит, что подошел к окну, чтобы попробовать разглядеть номер машины этой девицы. Он видел, как она садилась в свою машину. Дональд в то же время вылез из своей и подошел поздороваться с девушкой. Он явно пытался заставить ее говорить. Потом сел к ней в машину, и они уехали. Каллингдон говорит, что Дональд специально обошел ее машину спереди, чтобы та не могла ускользнуть от него, рванув с места. Каллингдон считает, что Дональд очень умный и ловкий парень.

– Он такой и есть, – подтвердила Берта.

– Итак, Каллингдон наблюдал за этими событиями. Он признался, что спустился к машине Дональда и посмотрел регистрационное свидетельство, чтобы проверить, кто он такой. Оказалось, что Дональд сказал ему правду. Он назвал свое настоящее имя и честно сказал, зачем пришел. Это все говорит в пользу Дональда.

Я продолжал молча пить кофе.

– По словам Каллингдона, машина довольно долго стояла у его дома. Он несколько раз выглядывал в окно, и она оставалась на том же месте. Потом он выглянул в очередной раз, и ее уже не было. Он не видел, когда Дональд подошел, чтобы ее забрать. Теперь, если только Дональд нам расскажет…

Я вытащил бумажник, вынул квитанцию, которую взял у таксиста для отчета о своих расходах, и протянул Селлерсу:

– Этот таксист отвез меня туда.

– А где ты сел в такси? – спросил Селлерс.

– Где-то на Седьмой улице, – небрежно сказал я. – Не могу точно сказать где.