Топить их всех!

Не оставляли без присмотра иностранцев и на улице. Машины наружного наблюдения сменяли регулярно, чтобы не примелькаться. Правда, соглядатаи оставались прежними. Но глава МВД Набука Вабанда, в чьем ведомстве находилось управление охраны высших лиц страны, справедливо рассудил, что для араба все темнокожие на одно лицо. Неприметный старенький «Пежо» обогнул притормозивший у тротуара джип. Ливиец уже выбрался из машины.

– Сворачивай и стой, – прошамкал с набитым ртом тучный соглядатай своему худощавому напарнику.

«Пежо» тут же вильнул за угол. Тучный «топтун» быстро покинул машину. Ливиец тем временем уже успел угостить уличного торговца сигаретой и завел с ним разговор.

– Как тут у вас вообще живется?

Торговец насторожился, подобные беседы с иностранцами в стране не поощрялись.

– По-всякому, – воровато оглядываясь, проговорил он на плохом английском. – А что?

– Всякое в мире о вашей стране говорят. Вот, приехал с женой по делам, смотрим, хотим понять, что – правда, а что – ложь.

Торговец, заметив слоняющегося поблизости тучного «топтуна», безошибочно определил его профессию. В столице на центральных улицах разрешалось торговать только тем, кто регулярно стучал в спецслужбы.

– Вы же сами видите, – расплылся в улыбке торговец, – город чистый, порядок повсюду.

– Да, и девушки самые красивые во всей Африке, – фразой из официальной пропаганды дал подсказку ливиец.

– Главное, у нас порядок и стабильность. Я не боюсь своих детей на улицу выпускать. А все благодаря нашему президенту, – топорно пиарил Азариаса Лулу торговец. – У нас хоть днем, хоть ночью можно смело ходить по городу, не то что в соседних странах.

Даже тучного передернуло, он незаметно пригрозил болтуну кулаком, мол, надо тоньше обходиться. Но чего можно было ожидать от торговца-стукача.

Ливиец не перебивал, слушал внимательно, на прощанье купил местный сувенир – вырезанную из черного дерева мужскую голову на кожаном ремешке, подозрительно напоминающую всенародно избранного, и вернулся в машину.

Автомобиль наружного наблюдения плавно покатил за ливийцами. Тучный подкручивал ручку подстройки. Микрофонную пушку-сканер, замаскированную под зонтик, направил на заднее стекло джипа. Черный – под цвет кожи – наушник торчал из уха.

– Ну что? – поинтересовался худощавый напарник.

– Болтают. Вроде все им тут нравится. Правда, говорят, что народ живет бедно, но это, мол, для Африки вообще характерно.

– Конечно, характерно. Нам хоть и платят, но разве ж это деньги? Второй год зубы вставить не могу.

Через полчаса «наружка» сменила машину. За это время ливийцы успели заглянуть в аптеку и поинтересоваться ценой на презервативы и аспирин, купили местную прессу и устроились в открытом кафе, обсуждая прочитанное. Их интересовало многое, куда больше, чем обычных туристов. О своем бизнесе они даже не вспоминали.

Когда официант явился на кухню с записанным в блокнотике заказом ливийцев, там его уже поджидал тучный. «Топтун» тут же сверкнул краснокожим удостоверением, притянул официанта к себе за воротник не слишком свежей рубашки:

– Если ты вздумаешь их обсчитать…

Продолжения не требовалось, если говорил человек из службы охраны Азариаса Лулу, то возражений не поступало.

– Что заказали? – Блокнотик перекочевал в пухлые пальцы с удивительно нежно-розовыми ногтями. – Покажи, какая у вас пицца?

Осмотр и дегустация заставили тучного поморщиться.

– Если ты принесешь им эту дрянь…

– У нас другой нет, – умоляюще просипел официант, – и кофе тоже. – Он указал взглядом на кастрюлю. – Варим на несколько часов вперед.

– Значит, так, – грозно промолвил сотрудник самой страшной спецслужбы в стране, – бежишь в итальянскую пиццерию и приносишь оттуда. Кофе не забудь.

– Там пицца стоит… – официант осекся и вылетел через черный ход.

Не прошло и пяти минут, как он уже вернулся с купленными на свои последние деньги пиццой и с кофе в термосе.

– И смотри, приветливо улыбайся. – Тучный упаковал пиццу, выпеченную в кафе и им же самим забракованную, и неторопливо вышел на улицу.

Обслуживанием ливийцы остались довольны, особенно впечатлили их низкие цены.

– Такой кофе в Риме стоит пять евро. А у вас – всего пятьдесят центов. – Мужчина блеснул рубином и спрятал сдачу в портмоне. – А это вам, за хорошую работу, – подвинул он к официанту купюру.

Тот отшатнулся от денег, словно от раскаленного железа.

– Что вы, у нас в стране не принято давать чаевые. Я зарабатываю достаточно, чтобы содержать свою семью.

Ливиец покрутил деньги в пальцах.

– Я настаиваю.

– Нет, и еще раз нет. – Официант, как ни старался скрыть во взгляде сожаление, ему это не удалось, правда, и денег он не взял.

– Чудесная страна, – покачала головой щуплая супруга. – Я забыла закрыть джип, он простоял на улице всю ночь, и ничего из него не пропало. У нас в Ливии такое вообразить себе невозможно.