Топ-модель

Лицом был худощав, с подвижной челюстью, подтверждающей упрямство и наличие воли. Короткая стрижка - не к бандитскому ли братству принадлежит наш Максимушка? "Наш" - ловлю себя на этом определении. Любовь с первого взгляда? Нет, конечно, просто человек вызывает симпатию. А таких сейчас мало.

- Господи, Маша, - голос Евгении, - на целую роту режешь?

Я обнаруживаю под рукой гору хлеба - действительно, что за чертовщина со мной происходит?

- Так, девочки и мальчики, - говорит сестра. - Руки вы помыли, теперь берите ложки.

- Мать, ты как наши командиры, - не выдерживает Павлов.

- Р-р-разговорчики в строю, - грассирует молодая хозяйка. - А то ложкой по лбу звездану!

- И зазвездит, - садясь за стол, признается "жених".

Мы заговорщически переглядываемся с ним, пока строгая сестра стоит к нам спиной, наливая суп в тарелки.

- Я все вижу, - выразительно говорит.

- Что, милая? - смиренно интересуется Максим.

- Маша строит тебе глазки, а ты - ей.

- Террор, - разводит руками "суженый". - Хорошо, что меня не видят отцы-командиры и мои боевые товарищи.

- Боевые товарищи? - не понимаю я.

И мне объясняют, что Максим оканчивает академию ФСБ. ФСБ? Да, Машенька, времена меняются, а служба безопасности, как была, так и будет. Нужно уметь защищать себя и свои интересы - в государственном масштабе.

- И в личном, - говорю я.

- Что? - не понимают меня.

- Уметь себя защищать.

- Это я уже испытал на собственной шкуре, - признается Павлов. Кстати, удар профессиональный.

Я смущенно признаюсь, что занятия тэквондо не прошли для меня даром. Мои новые друзья поражены: как, я занимаюсь боевыми искусствами? Так точно!

- Погоди, - волнуется двоюродная сестра. - А мне говорили: ты мечтаешь стать топ-моделью. Я даже тут своих подруг подняла. По тревоге. Они, кажется, уже провели разведку боем.

- Я гармонично развитая личность, - валяю дурака. - И могу все, уточняю. - Практически все.

- Ребята, а давайте выпьем, - предлагает Максим. - Нельзя, но за гармонично развитую личностью можно!

- Пусти козла в огород, - ворчит Евгения, но тянется к шкафу. - Есть "Улыбка", - сообщает, открыв створки. - Поулыбаемся, господа?

Через час я сидела на воздушном облаке и болтала ногами. И улыбалась во весь рот, чувствуя себя арлекином. Арлекин на облаках прелестно-прелестно. Видела бы меня мама? Впрочем, о маме плохо вспоминается, когда сидишь в тепленькой веселой компании.

Мы распивали бутылку сладкого вина, говоря обо всем и ни о чем. Было такое впечатление, что я знаю своих "собутыльников" лет сто. Они были милы и относились ко мне с родственной доброжелательностью.

- Маша, а ты уверена, что тебе это надо? - интересовалась Евгения.

- Что именно?

- Но эта... Высокая мода. Там - другой мир. Там свои законы. Там свои кумиры, свои боги...

- Она - тоже как богиня, - вмешивался Максим. - В приличном смысле этого слова.

- Как дам ложкой, - грозилась Женя. - Для тебя - я богиня. Понятно?

- Милая, ты не понимаешь...

- Все я понимаю, - и мне. - Маша, ухо надо держать востро. С такими супчиками.

- Она и держит, - грустил Максим. - Кулачки.

- Все, тебе пора, мой друг, - требовала Евгения.

- Куда?

- Повышать боевую и политическую подготовку! Как показывает практика, ты ещё недостаточно подготовлен для нестандартных ситуаций.

- Ну, мать...

Мне было приятно сидеть на облаке удовольствия и слушать легкомысленную болтовню новых для меня людей. В них чувствовалась сила и уверенность столичных жителей. По сравнению с ними я выглядела простосердечной провинциалкой, прибывшей покорять подиумные высоты в кедах. Кажется, мне ещё учиться и учиться, чтобы чувствовать себя легкой, свободной и независимой от тех или иных обстоятельств.

- Все, девочка устала. И от тебя в том числе, - решительно заявила Евгения, провожая навязчивого жениха. - А у нас впереди тяжелый вечер.

- А я?

- У нас будет девичник.

- Если родине надо, я тоже буду девочкой.

- Исчезни с глаз моих.

Я слышала эти голоса, раздающиеся из прихожей, и чувствовала, как приятная усталость обволакивает мое тело. Мне хватило рюмочки "Улыбки", чтобы губы склеились в улыбку и не расклеивались. Вот теперь буду ходить по подиуму, как дурочка, сказала я себе. Великолепно, Маша, продолжай в том же духе и через год превратишься в страшненькую спившуюся грымзу.

И с этой мыслью засыпаю и вижу родное море, оно празднично искрится под летним скучающим солнцем. Бетонные волнорезы уходят в море и напоминают подиумы. Да, это и есть подиумы, понимаю я. И по ним ходят не обжаренные пляжники в обвислых купальниках, а прекрасные, полуобнаженные и длинноногие дивы. И у каждой из них на руке - бирочка с цифрой. И вижу вдруг себя - да, это я, топ-модель с цифрой "7". "Семерка" моя любимая цифра, говорю себе во сне, значит, все будет хорошо. Все будет даже лучше, чем хорошо. И слышу, как мне рукоплещет волнами море...