TONUS. Игры Богов

Утро. В офисе - выходной день. Комплекс Елены работает без выходных, но я запретил кому-либо покидать территорию острова. Охрана на том же уровне, что вчера. Мы со Стасом добрались на катере до берега, пересев на пристани в гелендвагены, к парням Стаса. Едем в сторону склада. Через сорок минут мы на месте. Снаружи никаких движений, никто не давал повода привлечь внимание. Два наших Mercedes G 500 быстро проскочили в открывшиеся ворота. В принципе, делать здесь мне нечего, ничего нового я не услышу, смотреть в глаза крысе мне неинтересно. Если он профессионал, вряд ли будет умолять меня о пощаде, да и не наше дело решать его судьбу, мы его через пару дней отпустим, судьба его уже решена хозяевами, за провал операции, вряд ли он останется жив. Другое дело, террорист. Он будет уничтожен. Мы направились к арабу. Стас задал вопрос на родном языке исламиста. Тот злобно шипел, не забывая вставлять в несвязную речь, заученные с младенчества, суры из Корана. Я подошёл ближе, молча, посмотрел в чёрные глаза фанатика. Ненавижу. Не задав ни одного вопроса, я перечеркнул своим большим пальцем своё горло и развернулся, уходя. Мразь этого не ожидала. Я слышал английскую речь вслед. Мне было неинтересно. Если Стас что-либо услышит полезное, хорошо. Нет, значит, нет. Я подошёл к Виктору. Он поздоровался, я промолчал.

– Ты мне хочешь, что-нибудь сказать, что я ещё не знаю? - спросил я бывшего «соратника», спокойно глядя сквозь него. Он мне был, совершенно неинтересен.

– Нет смысла, Тони. Я просто выполнял свою основную работу. Меня никто не подкупал. Я военный человек и приказы не привык обсуждать, какими бы неумными они не были. Я связан присягой. По-человечески, ты мне очень симпатичен, и мне искренне жаль, что наверху решили так всё решили. Можешь не верить, но я хочу, чтобы ты выиграл эту шахматную партию. Ферзя я не знаю, по слону, то есть офицеру, дам подсказку - он ушёл на повышение в Москву из Пеноморска. Я имел контакт только с ним. Это мой тебе прощальный подарок, Тони. Я любил и уважал тебя. Прости…

– Прощай, Виктор. Бог простит.

Я не стал сейчас говорить Виктору, что не я буду его судить. По-человечески, мне его жаль, не смотря ни на что. Советская идеология психологически профессионально зомбировала кадровых военных, особенно, как Виктор, людей с лычками василькового цвета. Сколько загублено душ после тупой фразы, что приказы не обсуждаются. А если приказ отдаёт не Родина, в лице преданного командира, а продажная мразь? Нужно даже в погонах оставаться человеком. Поэтому мой порыв жалости и понимания Виктора ошибочен. Нет, мне его не жалко. Но не я судья. Бог уберёт с поля лишнюю пешку. А информация, которую мне «подарил» Виктор, действительно ценная. Всё-таки я не зря приехал. Мы сели со Стасом в гелендваген и направились обратно на остров. Нужно продумать план дальнейших действий.

Дома я попросил не беспокоить меня часа полтора. Мне хотелось побыть одному, послушать вчерашние, подаренные Клодом диски.

Рождество в Вильнюсе

Я поставил диск на проигрыватель, протёр его графитовой щёткой, тонарм с приятным уху щелчком иглы плавно опустился на винил. Послышался звук лёгкого похрустывания и комната наполняется волшебной музыкой. Я делаю небольшой глоток виски и закрываю глаза. Мысли возвращают меня на два с половиной месяца назад.

…Мы медленно, обнявшись, пошли в сторону заката.

Да, мы неторопливо прошлись с Еленой по зимнему, декабрьскому Павильнисскому парку. Погода была безветренная, лёгкий морозец щекотал мои щёки. Все мои мысли были о новости, которую сообщила жена, сидя в автомобиле, пять минут назад. Лена снова беременна, обещала красавицу дочку. Сыну Алексу через месяц и несколько дней исполняется год, он уже делает первые шаги, крепыш! Удочерённая мной старшая дочь Лены - Маруся учится в Англии, как и Анечка, у них разница в возрасте четыре года. Маруся в начальной школе, Primary school, Анечка уже в Secondary school.