Тонкий лед

—   Я тоже пришел сюда не сам по себе, зато те­перь не жалею. Привык. Работа, конечно, собачья, но кто-то ведь должен ее выполнять. Особо понял это после Афгана. Там полтора года прослужил, потом гос­питаль. Ну, а когда на ноги встал, мне предложили либо обратно в часть, либо сюда. Сам понимаешь, каждому жить охота. Здесь все от тебя самого зависит, там — сама непредсказуемость,— усмехнулся грустно человек и, глянув в коридор, сказал громко,— Витек, сообрази кофе на двоих.

Егор пил кофе, ежась под взглядом Соколова. Гла­за улыбались, а зрачки будто простреливали насквозь. От них веяло холодом недоверия.

—   Женат, говоришь? Это хорошо. Значит, к нам на­долго. У семейных свои заботы, им приключения ни к чему. Тем более дитя ждете. У меня сын есть. На будущий год повезем его в отпуск, на материк, к бабке. На Украину. А то так и будет думать, что яблоки на прилавках магазинов растут, а мука в мешки с неба сыпется.

—   Теперь их телевидение всему научит,— прервал Егор.

—   Смотря, что включат: мой — мультики, я — фут­бол, жена — сериалы. Вместе только концерты глядим.

—   А нам пока не до передач. Хочу тещу вызвать с материка, чтоб помогла жене на первых порах ре­бенка досмотреть,— поделился Платонов.

—   Тещу?! На время? Ну, и мечтатель! Впрочем, это дело личное! — оборвал громкий смех Соколов и заго­ворил о предстоящей работе Егора, время от времени заглядывая в его документы.

Платонов внимательно слушал и следил за Алексан­дром Ивановичем, делал свои выводы. Когда начальник зоны привел в спецотдел и представил сотрудникам, Егора мигом окружили: все ж с материка человек, но­вый. С ним придется делить поровну серые будни, го­рести и неудачи. Радостей случалось слишком мало.

—   Вот твой стол, стул, телефоны, лампа и прочие мерзости. Так что располагайся. Завтра получишь фор­му, ну, и остальное, все, что полагается. Помни, рабо­ту начинаем в девять утра. Так что в восемь нужно быть на пирсе. Там катер нас забирает и везет сюда. В пять увозит. Здесь остается дежурный сотрудник. В не­делю один раз такое случается. Моли Бога, чтоб в эти дни все спокойно обходилось,— добавили неспроста.

—   А что может случиться? — не понял Егор.

—   Всякое. Ведь зона наша — строгорежимная не случайно. Здесь такие гады отбывают наказание! Да что там наши слова, когда дела посмотришь, все пой­мешь!

Платонов вернулся домой подавленный. От увиден­ного и услышанного настроение вконец испортилось. А тут Тамаре, как нарочно, захотелось шампанского. Пришлось идти в ресторан, магазины уже закрылись. Когда возвращался домой, прямо в подъезде приста­ли к Егору двое алкашей. Потребовали с новосела свой «положняк» —угощение. Платонов оттолкнул их, вслед услышал угрозы: «Погоди, козел! Мы тебя едино подо­им. А если зажмешь в другой раз, на помойке без хвоста дышать станешь! Слышь, ты, хрен моржовый?

Жена выпила стакан вина, больше не захотела. Все оставшееся прикончил Егор. Пил за прибытие и за но­воселье, пил сам с собой. Тамара спала, раскинув­шись на раскладушке. Платонов спал на полу. Семья ждала багаж, который мог прийти через месяц или два.

Лишь на два дня опередила его теща, приехавшая по просьбе Тамары. Она мигом принялась хозяйни­чать, помогая дочери на кухне и в ванной. Мария Та­расовна успевала всюду. Сама сумела получить ба­гаж, занести его в квартиру вместе с соседями. А до прихода зятя уже все расставила по местам, повесила занавески, заправила кровати, постелила паласы, на­крыла на стол скатерть, почистила диван и положила на него гору подушек. Платонов, вернувшись, не узнал квартиру. Она ста­ла уютной, обжитой. Теща вскоре блины испекла, по­ставила перед зятем и сказала улыбчиво:

—   Кушай на здоровье!

—   А Вы? Давайте вместе!

—   Тамару накормила раньше, а самой надо блины допечь. Так что не жди,— ушла спешно на кухню.

Егор ел и думал о своем. Всего два месяца прошли с момента приезда в Поронайск, а как много произош­ло. Он впервые получил свою квартиру, уже дважды приносил домой зарплату. Вместе с коэффициентом получилось прилично. На выплаченные подъемные, за проезд, купили приданое ребенку и даже теще на до­рогу послали. Теперь бы Тамара родила благополуч­но, тогда можно радоваться. Егор оглядывается на жену: она все еще наводит лоск в квартире.