Тонкая структура (ЛП)

— Что? Как? Кулла, вы говорите от лица представителей власти или, что больше похоже на правду, просто высказываете какие-то безумные предположения? Где доказательства? Покажите мне, где все это записано.

— Нигде. Это и есть подсказка! В этом суть Катаклизма!

Квонд, наконец, понимает, что перед ним стоит не более, чем сумасшедшая, ставшая жертвой бредовых идей. Сунув ей бумаги с выкладками он подталкивает Куллу к двери.

— Убирайтесь.

— Квонд, я вас умоляю. Остановите Электромагнитный проект, не медлите. Я пошла на риск, раскрыв вам эту тайну. Я надеялась, что вы будете открыты новым идеям. Голосу разума. Человечество уникально в масштабах Вселенной, — говорит Кулла. — Нельзя позволить вам себя уничтожить.

— Что ж, пока что нам удавалось выживать, — замечает Квонд.

Никакой охраны в здании нет. Им это не по карману. Квонду остается лишь взять ее за руку и вывести из здания через парадную дверь прямиком на озелененную территорию Проекта.

— Никакая сила во Вселенной не удержит ученого от поисков истины, — говорит он напоследок.

Он возвращается обратно и запирает за собой дверь; Кулла в ответ лишь качает головой.

— Как цивилизация может просто исчезнуть, не оставив ни единого намека на то, что стало этому причиной? Как можно раз за разом возвращаться в Каменный век? Разве можно столько всего забыть в один момент?

— Ты говоришь точь-в-точь, как какой-нибудь чокнутый, верящий в одну гигантскую теорию заговора, — замечает Иллу, когда они сворачивают на Хай-Йорик.

— Не знаю, — отвечает Акс. — Не знаю. Но потом мне встречается эта женщина, так? Ее лицо постоянно всплывает в каких-то исторических событиях. К тому же она дала мне эту книгу. Она датируется днем последнего Катаклизма. Я хочу сказать, тем самым днем. Сто восемьдесят лет тому назад. По их календарю это было двадцать восьмое число месяца М, 699-го года. На обложке журнала стоит двадцать девятое, а значит, он почти наверняка был напечатан в последние рабочие часы двадцать восьмого. Ни на одном историческом документе нет даты, которая бы следовала за двадцать восьмым М. Этот журнал бесценен. А она, зарабатывающая на жизнь продажей исторических документов, отдала мне его практически даром.

Иллу паркуется напротив «Книжных руин».

— Она хочет, чтобы я сам все выяснил, — добавляет Акс.

Глава 18. 1970 — … (часть 4). Избыток информации

Парадная дверь «Книжных руин» открыта. Внутри никого нет. Иллу и Акса это сбивает с толку.

— Думаю, она сбежала, — замечает Иллу, оглядывая подсобные помещения, расположенные позади магазина: склад и кухню. — Здесь не хватает кучи вещей. Ни еды, ни кухонной техники. Наверху проверял? Хмм. А где спальня?

— Наверху, — отвечает Акс, осторожно отцепляя веревку, натянутую вдоль нижнего края фюзеляжа, играющего роль ступенек.

— Наверху нет крыши, — замечает Иллу.

— Только наполовину, — возражает Акс. Он забирается наверх по крутой лестнице, встроенной прямо в центральный проход самолета. Следующая комната имеет квадратную форму и занимает промежуточное положение между «внутри» и «снаружи». Победоносный дуб тянется сквозь метровую дыру в полу, возвышаясь над тем местом, где должен располагаться потолок; ветви, раскинувшиеся над всем зданием, служат умеренной защитой от превратностей стихии. В углу стоит метла, табуретка и ведро, рядом с которыми лежит груда недавно сметенных листьев. Слева от Акса располагается небольшая деревянная дверь, ведущая в последнюю комнату здания.

— Подожди здесь. Меня она знает, — говорит Акс, заходя внутрь.

В комнате за дверью довольно темно, учитывая время суток. Две из ее стен оборудованы светильниками, но бóльшая часть света поглощается потолком, выкрашенным в черный цвет. А все остальное берут на себя книги. Пол практически целиком завален книгами и бумагами, странного вида маленькими пластмассовыми игрушками, приспособлениями и артефактами, обрывками одежды и пустыми стеклянными бутылками. Некоторые из книжных стопок достигают двухметровой высоты и опираются на еще более высокие книжные шкафы. Кое-какие из этих книг лежат на одном и том же месте по несколько лет. Стоящая в углу кровать перевернута на бок и прислонена к стене, чтобы освободить место на полу. В дальнем конце комнаты находится замазанное черной краской окно, а чуть ниже него — рабочий стол, практически пустой, если не считать полной вазочки карандашей и нескольких листов макулатуры.

Юэн сидит на стуле за рабочим столом и что-то пишет.

— Еще бы немного, — говорит она, откладывая ручку и поворачиваясь к Аксу, — и вы бы со мной разминулись.

— Это ваш портрет, — говорит ей Акс, вручая фотостат. Юэн разглядывает рисунок. Лицо и правда ее. Имя совпадает. Отчетливо видна дата наброска. Как и дата рождения изображенного на нем человека. Любая из этих деталей может оказаться ошибочной, и тогда все внезапно бы стало на свои места.