Тонкая материя

А вот и моя железная дверь, снабженная всей необходимой электроникой. За большими воротами двор с аллеей и садом. Дом наш – восстановленный из руин особняк. На аллее пришлось прибавить ходу: из окон на обоих этажах раздавались вопли и трели трех телефонов, двух мобильных и домашнего. Слышно потому, что окна нараспашку, а так дом с очень хорошей звукоизоляцией, ни одна нота не проскочит. Дом дышал лесом, и я был рад за него.

Ближайший телефон в гостиной, домашний. Реликт. Хотели отказаться, но отец сказал, что по нему мы будем звонить в прошлое, а может и еще дальше. Но пока на проводе шеф.

– Доброе утро.

– Привет. Видел, у аптекаря люди?

– Да, дом-то продается.

– Все продается.

– Прошу прощения, я перезвоню.

– Слышу.

Оба мобильника замолчали разом, но это не смертельно. Эти трубки набиты чудесами: запоминают, напоминают, учат жить и все такое. Одна трубка запомнила номер, мне незнакомый, звонок игнорируем. А по второму не дозвонилась Ирэна, боевая подруга, чудесная пианистка, умопомрачительно красивая женщина.

– Привет, ты спишь?

– С тобой поспишь!

– Ну, не так уж я неприступна.

С юмором у нее полный порядок. Но оттенок провокации не исключен.

– Гарик, у нас заказ!

– Да?

– У нас очень хороший заказ!

– Звучит заманчиво.

– Концерт в посольстве Норвегии. Мне звонил сам посол, он в хороших отношениях с моим папой, просил дипломатично сделать тебе предложение, от которого ты бы не смог отказаться. У них высокие гости из королевской семьи, были на твоем концерте в Осло, в восторге, хотели бы послушать твою скрипку в более камерной обстановке. «Венецианский карнавал», первый и двадцать четвертый каприсы и Грига, разумеется. Остальное по собственному выбору.

– Программа хороша. Но чем же хорош сам заказ?

– Любые деньги.

– Это цитата?

– Дословно.

– Это кто ж так безбожно подставился?

– Пресс-атташе.

– Верится с трудом. А мы прикинемся вениками и запросим любые деньги. Любые не любые, но очень приличные. Не дрогнут викинги – сделаем им хорошо. У меня в рукаве даже Вариации на гимн Норвегии припрятаны, с тех еще гастролей.

– Не сильно тебя отвлечет от австрийских проблем?

– Намек на мои гастроли в Вене и Зальцбурге через две недели. Только Моцарт. А это требует высокой сосредоточенности на музыке эталонного маэстро в течение всего времени, медитации у подножья и восхождения к таким вершинам, по сравнению с которыми Альпы покажутся игрушечными.

– Паганини меня всегда только строит, а Григ в третьей сонате заряжает все батарейки. Немного взбодримся. Единственная проблема – парковка. А потому пусть присылают машину с флажком.

– Они готовы на все. Когда порепетируем?

– Приезжай к полудню, если можешь.

– Я все могу.

По винтовой лестнице я поднялся на второй этаж и прошел в классную комнату. Почти все предметы и объекты в нашем доме носят те названия, которые им дал мой отец. И этот небольшой зал, занимающий весь этаж основного корпуса, в котором есть сцена, прекрасная библиотека и кабинет, он назвал скромно классной комнатой. Прекрасная акустика делала это пространство любимым местом наших занятий, классным во всех смыслах. Мы всей семьей тут учились. Мои родители – известные музыканты, виолончелист и певица. На данный момент проживали в Испании, в доме на берегу океана. Рациональное решение проблемы плотного гастрольного графика. А квартира в Мюнхене делала рабочие маршруты легкими и удобными. Мы получаем от этой работы большое удовольствие, и нам за наше удовольствие платят большие деньги. По-моему ситуация идеальная, лучше не бывает, любил повторять отец. И ни одна душа в мире не в проигрыше, что главное.

Я бросил быстрый взгляд на маленькую сцену с кабинетным роялем и пультами для камерных составов, крохотный партер и два огромных французских окна, закрытых роскошными шторами – пространство, битком набитое живыми призраками друзей-музыкантов, концертировавших или репетировавших тут со мной или с моими родителями. Эти стены пропитались звуками музыки до последнего атома. А если прибавить к этому виртуальному миру еще и сокровища музыки, таящиеся в нотах огромной библиотеки на задней стене классной комнаты, легко определить, где легкие и сердце дома. Желудок, как ему и полагается, располагался этажом ниже, в большой гостиной и внушительных размеров кухне. Помузицировав в свое удовольствие, побывав в разных системах, от барокко до додекафонии и алеаторики, музыканты спускались с небес и попадали в желудок, где достигали полной гармонии с бренным миром. Пиры, на которые попадали только музыканты, лучшие из лучших, где блестящие мысли и шутки сверкали ярче столового серебра.

Мобильный телефон – штука, которая тебя достанет везде. Он звонил и голосом М. С. предписывал немедленно явиться на завтрак. Возражений у меня не нашлось, и уже через пять минут я имел удовольствие лицезреть забавнейшую морду Черча, английского бульдога М. С. Он был копией премьер-министра, но куда более симпатичной. Никогда не гадил, в отличие от прототипа.

М. С. пригласил за стол, полностью накрытый для завтрака.

– Неужели дом продан, – сокрушался он.

–Скорее всего.