Томка, дочь детектива

Она вновь самостоятельно устроилась на работу. На этот раз в очень солидную торговую компанию, давно существующую на рынке. Я по привычке наводил справки, но Маришку это привело в ярость. Ей казалось, что я шпионю за ней, не даю шагу ступить, опутал сетью микрофонов, датчиков, везде рассовал своих тайных осведомителей… чистой воды паранойя, хотя сейчас я иногда задаю себе вопрос: может, я действительно где-то перегнул палку и забрался на территорию, где мне лучше не появляться? Несмотря на упрямство и твердость в принятии решений, я все же довольно часто сомневаюсь в своей правоте.

С каждым днем Маришка все больше закрывалась, уходила в себя, пропадала на работе и с подругами. Томка ходила в садик, со временем проявляя все большую привязанность ко мне. Обнаружились многочисленные таланты и способности, требующие развития. Как уже упоминалось, дочка отлично воспроизводила услышанные мелодии, неплохо двигалась, не говоря уже о том, что испытывала вполне естественную тягу к письму и чтению. Всем этим необходимо было заниматься, но Марина, кажется, отстранилась от воспитания нашего общего дитя.

Я решил поговорить.

– Ты знаешь, кто такой Доктор Осьминог?

– Что? – не поняла Марина.

– А сюжет «Аистенка и Пугала» знаешь? Ты в курсе, какие фильмы она смотрит, какие книги читает? Так больше продолжаться не может. Томке не хватает матери.

– Что предлагаешь? Снова сидеть дома? Спасибо, я чуть не сдурела.

– А чего ты ожидала? Других способов пока не придумано. Мне казалось, ты хотела этого ребенка.

И вот тут она взяла паузу, от которой меня до сих пор берет дрожь. Что означало ее молчание? Сожаление?

Я взял Томку на себя. Старался оптимизировать работу своей конторы так, чтобы снизить собственную нагрузку. Ирония судьбы – я нашел время для семьи в тот самый момент, когда семья перестала во мне нуждаться. Во всяком случае, довольно существенная ее часть. Если ваза разбилась, ее можно склеить, но оставшиеся трещины делают вазу уязвимой до скончания веков. Дома Марина все чаще была неуравновешенной, злой, стала срываться на ребенке. Как следствие, Томка еще больше тянулась ко мне. Я водил ее на танцы во дворец пионеров, на уроки письма и чтения к частному преподавателю. Мы проводили много времени вместе. Марина бесилась еще больше.

В один прекрасный день она просто не явилась домой. Позвонила и сказала, что останется у подруги. Я смолчал.

Ничего не сказал и следующим вечером, когда она забежала за вещами. Томки в этот момент дома не было, она гостила у моей матери. Я сидел на диване, молча смотрел на снующую туда-сюда жену и удивлялся своему состоянию: я не испытывал горечи.

В тот день я задал лишь два вопроса:

– Надолго?

Она остановилась с чемоданом посреди гостиной.

– Не знаю.

– Что сказать дочери?

Она пожала плечами.

– Что хочешь. Вы прекрасно ладите. Думаю, она тебя поймет и поддержит, что бы ты ни наплел.

И жена ушла.

Да, Томка все поняла. Я скормил ей какую-то ерунду о командировке, в которой маме надо задержаться, и дочка слопала эту ложь с привычной улыбкой, как печенье с шоколадным сливочным маслом. Марина пару раз звонила, говорила с дочерью, но я заметил, что Томка торопится побыстрее закончить разговор, чтобы вернуться к игрушкам или мультикам.

После финального звонка жены, когда она сказала, что «нашла себя», я основательно надрался. Впервые за многие месяцы. Просто пришел к матери, уложил дочку спать, а сам сел на кухне и стал пить.

– Может, оно и к лучшему, – успела сказать матушка, пока я еще не вырубился. – Если вам суждено было расстаться, пусть это случится сейчас, пока Томке всего пять.

Я кивал, говорил «угу» и все наливал в рюмку коньяк.

– А у Марины твоей, похоже, действительно отсутствует материнский инстинкт, – продолжала мать. – Я давно это заметила, только не хотела тебя расстраивать. Надеялась, что ошиблась. Не переживай, ты отличный отец, с тобой Томке будет хорошо.

– А если со мной что-нибудь случится?

Мать протянула руку к бутылке, чтобы забрать ее, но я вцепился клешнями намертво.

– Тогда живи так, чтобы с тобой ничего не случилось. Сегодня я за внучкой пригляжу, а дальше – смотри…

Это было год назад.

Сейчас я стараюсь жить так, чтобы со мной все было в порядке. Я нужен этой белокурой девчонке с волосами до попы и «окошечком» в частоколе зубов. Кривой, косой, пьяный, уставший, злой, но я должен у нее быть, потому что я для нее – всё.

Надеюсь, у меня получается…

4

…Но сейчас я смотрел на фотографию Марины, лежавшую на моем рабочем столе, и пытался унять дрожь в руках. Никогда не думал, что мы встретимся в подобных обстоятельствах. Последний раз мы говорили по телефону две недели назад. Она сказала, что потеряла какой-то документ и хотела бы его поискать в нашей квартире (бывшей нашей квартире, дорогуша, поскольку ты отказалась от своей доли), но так и не пришла и не удосужилась объяснить, что именно хотела найти.

И вот она у меня на столе. Улыбается, как ни в чем ни бывало.

– Хорошо, – сказал я спокойно. – Мне нужны ее имя, фамилия, координаты, где она может находиться. Разумеется, если вам все это известно.

– Разумеется.