Томек в стране кенгуру

«Если и Бентли заснет, то я умру со скуки», — подумал Томек. Чтобы не допустить столь печального конца, он начал вертеться и кашлять и, как только Бентли обратил на него внимание, сказал:

— Может быть, это вам покажется глупым, но я совсем иначе воображал Австралию.

— И что же, ты разочарован? — с любопытством спросил Бентли.

— Должен признаться, что Австралия пока очень напоминает мне родные места. Везде видны возделанные поля, сады или луга. Разве что овец здесь больше, чем у нас, да пастухи ездят верхом.

Бентли улыбнулся, потом ответил:

— Ты говоришь, дружище, что Австралия чересчур напоминает Европу? Если ты ожидал, что встретишь здесь многие вещи, не известные в Европе, то могу тебя успокоить. Конечно встретишь. Мы пока что находимся в хорошо освоенной прибрежной полосе, но вскоре пейзаж изменится. Мне интересно, как ты воображаешь себе Австралию?

— Я уверен, что почти вся Австралия покрыта бескрайними степями и пустынями, в которых человека подстерегают самые ужасные опасности. Я даже слышал, что здесь легко встретить разбойников!

— Ну, что касается разбойников, то теперь нам с их стороны ничто не угрожает. А несколько десятков лет назад действительно были смельчаки, баловавшиеся здесь разбоем. Это было во время золотой лихорадки, охватившей всю страну. Но ты не ошибаешься насчет того, как выглядит пейзаж огромной части этого континента. Вот подожди, пусть только мы очутимся несколько дальше к северу. На огромных пространствах Австралии есть еще немало мест, куда не ступала нога белого человека. Скажи-ка мне: кто тебе рассказывал об австралийских разбойниках?

— Я прочел о них в книгах польских путешественников, проведших в Австралии порядочное число лет!

— Это очень интересно! О каких путешественниках ты говоришь?

— О Сигурде Висьнёвском и Северине Кожелинском.

Кожелинский (Коржелинский), Северин (1804–1876) — польский писатель, принимал участие в войне 1830–1831 гг., затем эмигрировал во Францию, а после переворота 1851 г. — в Англию, откуда, за неимением средств к существованию, в качестве рудокопа отправился в Австралию, интересные известия о которой издал под заглавием «Описание путешествия в Австралию и пребывания там с 1852 по 1856 г.». (Эн циклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, 1890–1907.)

Бентли некоторое время размышлял, пытаясь вспомнить фамилии, названные Томеком, потом сказал:

— Что-то не припоминаю, чтобы я слышал о путешественниках с такими фамилиями[33]. Они, по-видимому, не принадлежат к числу первооткрывателей Австралийского континента?

— Я об этом уже спрашивал у папы. Он мне сказал, что Висьнёвский не был ни открывателем новых земель, ни ученым-исследователем. Правда, он принимал участие в одной из экспедиций, направлявшейся в глубину Австралии[34], но очень быстро ушел оттуда.

— Вот почему я о нем ничего не слышал. По-видимому, Висьнёвский имеет заслуги в истории польских путешествий, хотя особых достижений на научном поприще за ним, видимо, не числится.

— То же самое сказал и папа. Несмотря на это, вы можете пожалеть, что не читали этой книги. Впрочем, она у меня есть на «Аллигаторе», и, если вы желаете, я вам дам ее прочесть.

— Спасибо, Томек, я с удовольствием воспользуюсь твоей любезностью. Это Висьнёвский представил Австралию в таких мрачных красках?

— Совсем нет, — возразил Томек, — разве он выдержал бы здесь целых десять лет, если бы Австралия ему не нравилась?

— Но ты же сам только что сказал, что он пишет о множестве разбойников в Австралии. Правда, первыми поселенцами были здесь ссыльные каторжане, но в Австралии никогда не было анархии.

— Возможно, я не так выразился. Насколько я помню, Висьнёвский писал, что в штате[35] Виктория законы соблюдались строже, чем в самой Англии, но все же он сам был схвачен шайкой разбойников, промышлявших на берегах реки Муррей.

— Что ж, это вполне возможно. Было время, когда в Новом Южном Уэльсе разбойничали бандитские шайки. Но в нашем штате[36] авантюристов никогда не гладили по головке, — удовлетворенно сообщил Бентли. — А может быть, ты помнишь имена этих разбойников?

— Прекрасно помню. Висьнёвский был схвачен бандой Жильберта и Бена Холла, бывших ранее членами шайки Гардинера.

— Мне знакомы эти имена. Расскажи мне, пожалуйста, при каких обстоятельствах польский путешественник встретился с этими бандитами.