Томек на тропе войны

И, достав из кармана плоскую бутылку, он приложил ее горлышко к губам друга.

Боцман сделал большой глоток, причмокнул языком и растянулся на шкурах своего ложа.

- А теперь, дорогой, ступай и спокойно подумай обо всем, - сказал боцман. - Опекун из меня получился никудышный, значит и советовать тебе ничего не буду. Ты сам лучше знаешь, что делать, чтобы освободить Салли. Спать хочу. Вздремну немного перед этим индейским гуляньем. Кланяйся от меня миссис Аллан, поцелуй Салли, поклонись своему батюшке, Смуге... Спокойной ночи, дружище, и... не сердись на меня...

Томека душили слезы. Хотел было еще что-то сказать, но боцман и впрямь закрыл глаза. Через минуту он уже храпел во всю глотку. Когда моряк повернулся на бок, Томек тихо вышел из типи.

Уже смеркалось. Деревушка как будто опустела, только часовые бодрствовали. Томек решил еще раз поговорить с вождем. Вошел в помещение совета старейшин. У огня на шкурах сидела молодая индейская девушка. Томек узнал ее. Это была Горный Цветок, дочь вождя.

- Где вождь Черная Молния? - спросил Томек.

Индианка встала и робко подошла к нему.

- Черная Молния беседует с духами великих предков, - тихо ответила она на правильном английском языке.

- И долго он там будет? - спросил Томек, грустно улыбнувшись.

- Этого Горный Цветок не знает. Ты, Нах'тах ни йез'зи, хочешь увидеть его?

- Да, у меня к нему срочное дело.

- Когда индеец беседует с духами предков, лучше ему не мешать. Вождь молит духов помочь ему найти молодую белую скво. Черная Молния - большой друг Нах'тах ни йез'зи.

Томек внимательно посмотрел на юную девушку. Она была красива и обаятельна. Томек знал, что вообще-то индианки неохотно вступают в беседы с чужими мужчинами. Неужели Горный Цветок хочет сказать ему что-то важное? Поколебавшись, он сказал:

- Великий вождь напрасно молит духов предков о помощи, потому что мы не сможем отправиться на поиски белой скво.

- Почему? Неужели из-за этого бледнолицего, который убил Пересмешника? - сочувственно прошептала индианка.

Томек утвердительно кивнул головой, и тогда Горный Цветок наклонилась к нему и сказала:

- Нах'тах ни йез'зи оказал огромную услугу не только Черной Молнии, но и всему племени. У Нах'тах ни йез'зи здесь много друзей. Пусть Нах'тах ни йез'зи доверится Черной Молнии...

В словах индианки было столько благожелательства, что у Томека появилась тень надежды.

- Я не сомневаюсь в благородстве великого вождя. Но ведь завтра мой друг станет у столба пыток, - быстро сказал он.

- Пусть Нах'тах ни йез'зи больше ни о чем не спрашивает, - ответила Горный Цветок. - Добрые духи обычно дают советы великим воинам во время сна. Пусть же мой белый брат идет спать и не беспокоит теперь Черную Молнию.

Томек поблагодарил девушку дружеским кивком и вышел из типи. Он не сомневался, что Горный Цветок хотела ободрить его. Неужели она посвящена в тайные планы отца?

В задумчивости Томек медленно шел вдоль рядов типи в глубину каньона, где за деревушкой было расположено кладбище, которое индейцы зовут "круг предков". Лунный свет серебрил голые скалы. Томек остановился, поискал взглядом...

Грозный, гордый вождь апачей и навахов сидел на земле, в центре большого круга из разложенных на земле человеческих черепов, положив руки на колени скрещенных ног. Белели между ними и крупные черепа бизонов и лошадей. На краю круглой площади были насыпаны кучки земли, а в них торчали жерди, увешанные человеческими скальпами.

Время от времени Черная Молния обращался к одному из черепов, что-то говорил ему, а потом замолкал, словно слушая ответ. Томек бесшумно перебежал за толстый, колючий кактус. Он знал, что индейцы прерий хоронят своих покойников на платформах, сооруженных на деревьях, или на специальных подмостях из толстых жердей. И только после полного разложения трупа семья покойника забирает его кости из временной могилы. Черепа вождей и заслуженных воинов они укладывают в круг на избранном месте, остальные кости хоронят в насыпях. Время от времени, особенно когда предстоит принять важное решение, индейцы приходят на кладбище, чтобы спросить совета у своих великих предков, доверяют черепам покойников свои заботы, просят дать указание. Конечно, человеческие останки оставались немыми свидетелями этих признаний и просьб, но суеверные индейцы читали их советы в полете или крике птиц, в расположении туч на небе или просто в снах.

Томеку приходилось слышать и об обычаях лесных индейцев, которые приходят на могилы своих родственников, чтобы в их память разложить на могиле небольшой костер. Если дым поднимался прямо к небу, это служило явным знаком, что покойник счастливо "обитает" в Стране Вечной Охоты.