Томек на тропе войны

Боевой, пронзительный клич индейцев разнесся по широкой прерии. Строй мустангов в один миг рассыпался. Лошади прижали уши и стрелою устремились к лидерам.

Индеец, скакавший рядом с Томеком что-то гортанным голосом крикнул ему, но увидев, что белый юноша не понимает его, вскинул руки с выпрямленными пальцами на уровень груди и сделал три рывка.

"Это он на языке знаков", - подумал Томек, и когда краснокожий повторил жест, понял его смысл.

Индейский язык жестов несомненно был первым универсальным языком обитателей Америки, причем некоторые знаки его настолько выразительны, что их могут понять даже люди непосвященные в этот язык. Томек легко понял, что ему хотел сказать наездник. Жест этот означал "вперед" или "рывок вперед"! Значит, вот он, решающий момент. Правда, Томек еще не имел понятия, как ему удастся прорваться сквозь группу наездников дона Педро, но он без колебаний последовал совету индейца.

Томек припал к конской гриве, вытянул левую руку, коснулся теплой шеи и крикнул:

- Ниль'хи! Ниль'хи!

Лошадь вздрогнула, будто почуяв шпоры. Вытянула длинную белую шею и бешено понеслась. В несколько минут она обошла двух мустангов, потом догнала лошадей, идущих за лидерами. И тут молодой индеец, находившийся впереди Томека всего лишь на расстоянии корпуса мустанга, широко размахнулся длинным толстым хлыстом из бизоньей кожи. Хлыст, сухо щелкнув по спинам "красно-желтых" наездников дона Педро, скользнул по крупам лошадей. Удар, по-видимому, был сильный, потому что один наездник чуть не вылетел из седла. От боли он рванул поводья. Резко остановленная лошадь ударила боком соседнего скакуна, который споткнулся и грохнулся наземь. А виновник всего, индеец, прорвался через образовавшийся просвет.

Но из-за этого чуть-чуть не упала Ниль'хи. Когда индеец замахнулся, Томек скакал слева от него. Лошадь дона Педро упала прямо перед Ниль'хи, преградив ей путь. Все произошло так быстро, что Томек уже не мог обогнуть свалившегося скакуна. Машинально он рванул удила и Ниль'хи с ходу великолепным скачком перемахнула через живую преграду, и, плавно опустившись, помчалась дальше.

Когда перед Ниль'хи открылся свободный путь, Томек оглянулся. Из клубка людей и лошадей стали вырываться отдельные всадники. Томек не мог видеть, что происходит с упавшей лошадью дона Педро, через которую только что перескочила Ниль'хи.

Убедившись, что преграда из наездников дона Педро прервана, Томек занялся только своей лошадью.

В каких-нибудь тридцати метрах впереди скакал индеец, в двухстах-трехстах - шел вороной дона Педро.

Старый навах, объезжавший Ниль'хи, был прав, утверждая, что, услышав свое индейское имя, она станет настоящим ветром прерий.

Подавшись вперед, Томек скакал, опустив поводья. Ниль'хи, вытянувшись в струну, неслась с необыкновенной легкостью. В пять минут она поравнялась с последним скачущим мустангом. Несколько десятков метров лошади шли рядом.

- Ниль'хи! - крикнул Томек, коснувшись левой рукой ее шеи.

Метр за метром отставал индейский мустанг. Белая шерсть Ниль'хи взмокла от пота. На повороте кобылица не замедлила хода, пронеслась мимо столба с американским флагом и вышла на прямую, ведущую назад к арене.

Наездник на вороном оглянулся и, заметив соперника, ударил коня хлыстом. Некоторое время кони шли на одинаковом расстоянии. Томек оглянулся. Сзади в каких-нибудь двухстах метрах шли три лошади. Остальные растянулись длинной цепью.

- Ниль'хи! Ниль'хи! - крикнул Томек в третий раз. - Быстрее, Ниль'хи!

Кобылица напружилась и, склонив стройную голову, пошла еще быстрее. Ноги Томека, стискивающие ее бока, чувствовали, как дрожат конские мускулы. Длинная белая грива развевалась на бегу и щекотала лицо юноши.

Томек впился взглядом в вороного. Расстояние между ними с каждой минутой сокращалось. Ниль'хи была в поту. С морды ее на пурпурную поверхность прерии летели куски белой пены.

Наездник на вороном ежеминутно оглядывался, не переставая погонять коня хлыстом, но Томек явно обходил его. За милю от арены оба скакуна сравнялись. Ниль'хи уже устала, но достаточно было одного взгляда Томека, чтобы убедиться, что и вороной совсем выбился из сил. Сомнений не было: Ниль'хи должна выиграть!

И вот Ниль'хи начала выходить вперед. Мексиканца охватила ярость. Чтобы бросить своего коня вперед, он ударил его хлыстом по голове.

Томека затрясло от возмущения. Он даже готов был допустить, чтобы вороной обошел чудесную Ниль'хи, лишь бы помешать этому варварскому истязанию коня.

Как вдруг жгучая боль на миг ослепила Томека. Это разъяренный наездник дона Педро размахнулся и ударил его хлыстом по лицу. Томек судорожно закрыл лицо рукой, когда тот ударил его второй раз.

- Ниль'хи! - крикнул юноша не своим голосом.

Хлыст змеей свистнул по руке Томека, располосовав ее до крови. И в этот момент, Ниль'хи, подстегнутая голосом седока, прыгнула, словно беря препятствие. Что-то рвануло Томека назад, но что, он не знал, потому что левой рукой крепко держался за луку седла.