Томагавки кардинала

«И ещё одно: землям за океаном — Америке — суждено сыграть очень важную роль в истории вашего Мира. Если ты хочешь, чтобы Франция была первой и правила всеми и вся, Америка должна стать французской. Заселяй эти земли — пошли туда поселенцами всех, кого можно. Избавь Францию от ненужных людей — они пригодятся там, за океаном. Уличный сброд, крестьяне-бедняки, искатели приключений — пусть они начинают новую жизнь на новом месте. И протестанты: ты смирил их, но они подобны спящему вулкану, извергавшему лаву во время религиозных войн прошлого века. Гугеноты с вожделением посматривают на Англию и Нидерланды, и готовы бежать туда, унося с собой свои знания, умения, энергию и накопленные богатства — деньги. Так пусть всё это послужит Франции, а не врагам Франции — дай протестантам шанс. Отправь их осваивать Америку, кардинал».

— Я сделаю это… — прошептал первый министр, уверенный в себе и своих силах.

Неведомый Голос смолк, и Ришелье провалился в сон — в тёмный сон без сновидений.

* * *

— Вы действительно считаете такой шаг нужным и полезным для блага Франции? — король Людовик XIII внимательно посмотрел на кардинала, силясь разгадать его мысли.

— Несомненно, ваше величество, — почтительно, но твёрдо ответил Ришелье. — Пожар погашен, но искры тлеют. Гугеноты ничего не забыли и ничего не простили, начиная с ночи Святого Варфоломея и кончая осадой Ла-Рошели. Протестанты подобны кровоточащей язве на теле вашей державы, и пройдёт много лет, прежде чем эта язва зарубцуется. Гной из раны надо удалять, вот я и хочу его удалить… в Америку. Пусть она станет для гугенотов землёй обетованной, тем более что они сами лелеют эту мысль. Адмирал Колиньи[12] ещё девяносто лет назад отправлял в Бразилию корабли с поселенцами, и об этом гугеноты тоже помнят. И они будут благодарны вашему величеству за оказанную милость.

Король, насупившись, молчал. Ришелье прекрасно знал, что все сплетни о том, что Людовик XIII всего лишь марионетка в руках своего первого министра, лишены оснований. Король был упрям и своенравен, и единственный способ добиться от него желаемого — это убедить его, а ещё лучше — внушить ему, что мысли первого министра — это на самом деле мысли его величества, совпавшие с мыслями кардинала. Ришелье был мастером придворной интриги — он превосходно ориентировался в гадючьем клубке Лувра, опережая на два хода заговорщиков, с унылым постоянством появлявшихся снова и снова, и мастерски лавировал между самолюбием короля, амбициозной истеричностью королевы-матери Марии Медичи и оскорбленными женскими чувствами королевы Анны. Ришелье исподволь убеждал короля и побеждал, убеждая.

— Наилучшим местом для основания нашей новой колонии будет южное побережье Северной Америки к востоку от испанской Флориды, на юг от Великих озёр, — кардинал с шуршанием развернул заранее приготовленную карту. — А затем мы снарядим экспедицию из Канады, которая, пройдя по ничейным территориям и присоединив их к владениям вашего величества, закончит свой путь на побережье Мексиканского залива — там, где уже будут наши новые поселения. Таким образом, — ладонь Ришелье описала над картой полукруг, — мы опояшем испанские, английские и голландские колонии нашими землями и перекроем всем другим странам доступ на запад североамериканского материка. А потом…

Король молчал, но Ришелье видел, что Людовик потрясён грандиозностью замысла своего первого министра, причём настолько, что уже считает его идеи своими. «Убеждая — побеждай» — с иронией подумал кардинал.

— Но для осуществления этих планов нужны люди. Пройти по неведомым землям сможет и горстка смельчаков, а вот удержать их — для этого потребуются тысячи поселенцев, ваше величество. И мы, отправив за океан гугенотов, а также людей второго сорта, висящих веригами на шее Франции, решим сразу две задачи: избавимся от нежелательных элементов и закрепим за собой огромные новые территории, заселив их и освоив.

— Как бы эти новые территории не стали чересчур новыми… — задумчиво проговорил Людовик. — Тысячи людей, живущих вдали от власти короля и его святейшества папы…