Томагавки кардинала

— Вы совершенно правы, — на этот раз Шильд был предельно серьёзен, — неважно, какая из великих держав возьмёт верх в борьбе за Северную Америку: важно, чтобы мы были готовы к люб[19] ому повороту событий. Вам ведь известно, что наши активы в равной степени вложены и в Англию, и во Францию, и кто бы не победил в европейской сваре, мы не останемся внакладе — деньги легко и просто перетекут туда, куда будет нужно нам; туда, где им будет проще размножаться и прокладывать нам дорогу к вершинам власти. Никогда не складывай все яйца в одну корзину — так, кажется, гласит английская пословица? Думаю, что эта пословица применима и в отношении Америки — страны нашего будущего.

— Совершенно верно, — Феллер тоже был очень серьёзен. — И поэтому, — он оглядел сидевших за столом. — Ты, Джозеф, поедешь в Бостон; ты, Бокэ, — в Квебек; ты, Жером, — в Луизиану; ты, Джошуа, — в Джеймстаун в Виргинии. Вы знаете, что там надо делать — год за годом, медленно, кропотливо, но безостановочно, — а деньги у вас будут. In God we trust!

— Деньги будут, — повторил вслед за ним Шильд. — Dans Dieu nous faisons confiance!

Четверо названных молча склонили головы — Люди Круга понимали друг друга с полуслова.

«Карфаген будет построен, — думал мессир Феллер, — Новый Карфаген».

«И Рим падёт, — думал мессир Шильд, — Новый Рим».

Старейшины Людей Круга понимали друг друга с полумысли.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. СЛОМАННЫЕ ШПАГИ

1755 год

«Мне это очень не нравится, — думал молодой майор Джордж Вашингтон, командир виргинских ополченцев, нагибаясь в седле, чтобы проехать под нависающими над узкой лесной дорогой ветвями могучих деревьев. — Генерал Брэддок упрям как бык: он считает обучение солдат приёмам войны в лесу «недостойным джентльмена». Он полагает, что к форту Дюкен надо идти парадным строём, под барабанный бой, и надеется устрашить французов и заставить их тут же сложить оружие одним лишь видом своей блестящей армии. И это в лесу, где пушки приходится тащить через прорубленные просеки, и где за нами уже наверняка внимательно следят сотни вражеских глаз! Ох, как мне это всё не нравится…».

Двадцатитрёхлетний виргинец не ошибся: трёхтысячный английский экспедиционный корпус давно уже находился под пристальным вниманием французских союзников-ирокезов. Конрекур, комендант форта Дюкен, был извещён о приближении неприятеля и готовился его встретить, а тем временем «настоящие гадюки» бесшумно шли за англичанами, выжидая удобного момента. Гарнизон форта был невелик, но к солдатам Конрекура присоединилось более тысячи индейцев, жаждавших английских скальпов и богатой добычи. И на подходе к броду через Мононгахелу, у поросшего густым лесом оврага, англичан уже ждала засада.

Насторожённую тишину разорвал воинственный клич, отозвавшийся в лесу звенящим эхом. Среди стволов деревьев тут и там замелькали фигуры индейцев; французский офицер взмахнул шляпой, и отовсюду взвились многочисленные сине-белые клубы порохового дыма — ирокезы открыли беглый огонь. Отстреливаясь, солдаты сорок четвёртого полка начали отходить к просеке — полковник Питер Хэллкет был убит одним из первых, и командование принял подполковник Томас Гейдж.

У просеки отступление грозило уже превратиться в бегство, когда Гейдж развернул орудия и осыпал противника картечью. Французский офицер[20] был убит, канадцы дрогнули, подались назад и ирокезы, не желая стоять под пушечным огнём. Однако два французских капитана[21] сумели прекратить панику и ободрить своих солдат и воинов-индейцев. Ирокезы, прячась за стволами деревьев, на выбор били английских солдат, красные мундиры которых ярко выделялись на зелёном фоне леса. Англичане недолго продержались под убийственно меткими выстрелами — мёртвые тела артиллеристов повисли на лафетах замолчавших пушек, и на просеке началась настоящая бойня.

Генерал Брэддок, заслышав отчаянную пальбу, бросил вперёд полк подполковника Бартона, но к этому времени остатки авангарда были уже смяты, и бегущие солдаты Гейджа расстроили ряды солдат Бартона. Конные английские офицеры стали отличной мишенью для индейских стрелков — всадники словно притягивали к себе пули, и скоро некому стало отдавать приказы. Подполковник Бартон упал с простреленным бедром, атака захлебнулась. Ружья ирокезов выкашивали англичан — лесная дорога была завалена убитыми и ранеными.

Брэддок впал в ярость, но все его усилия восстановить порядок и переломить ход боя оказались тщетными. Королевские солдаты, беспощадно расстреливаемые малоуязвимым и почти невидимым противником, были уже небоеспособны, и только виргинцы ещё кое-как отбивались, надеясь продержаться и выжить или хотя бы подороже продать свои скальпы.