Том второй. Фауст

О, что со мной! Как Иов, весь в нарывах,
Я страшен сам себе и все же горд
И радуюсь, уверившись, что черт —
В наследственных своих основах тверд
И спасся от соблазнов нечестивых.
Зараза дальше кожи не пошла.
Огни отполыхали все дотла,
Я отрезвлен и всем вам без изъятья,
Как подобает, шлю свое проклятье.

Хор ангелов

                      Пламя священное!
                      Кто им охвачен,
                      К жизни блаженной
                      Добра предназначен.
                      Воздух очищен.
                      Братья, в полет!
                      Дух сей похищенный
                      Вольно вздохнет.

^{(Подымаются к небу, унося бессмертную сущность Фауста.)}

Мефистофель

^{(оглядываясь кругом)}

На крыльях унеслись, озорники!
А где душа? Украли воровски!
Так вот зачем, почуяв дух приманки,
Они у ямы вытянулись в ряд
И стерегли бесценные останки?
Какой удар! Но сам я виноват.
Со мной побившаяся об заклад
Ценою участи своей небесной
Высокая душа, залог наград,
Украдена из рук моих бесчестно.

Кому теперь я жаловаться стану?
Кто за ущерб меня вознаградит?
На старости стать жертвою обмана!
Но я позором поделом покрыт.
Погибло сразу все, единым махом,
Труд стольких лет, надежды, тьма затрат!
Развесить уши пред толпой ребят
Влюбленным, поглупевшим вертопрахом!
Прожженный старый черт с такой закалкой
Сыграл к концу такого дурака!
Ведь эта глупость до того жалка,
Что даже потерпевшего не жалко!

ГОРНЫЕ УЩЕЛЬЯ, ЛЕС, СКАЛЫ, ПУСТЫНЯ

Святые  отшельники, ютящиеся по ступенчатым уступам горы, по сторонам которой пропасти.

Хор и эхо

              Круча над кручею,
              Чаща дремучая
              С пнями, корягами,
              Мхами, оврагами.
              Воды — живители
              Пустынножителей.
              Львы к ним у пропасти
              Ластятся с кротостью,
              Чтя сокровенное
              Место священное.

Pater ecstaticus

Отец восторженный

^{(поднимаясь и опускаясь в воздухе)}

              Жар сверхъестественный
              Муки божественной,
              Сердце пронзи мое,
              Страстью палимое,
              Копьями, стрелами,
              Тучами целыми.
              Корка под палицей
              Треснет, развалится,
              Мусор отвеется,
              Сущность зардеется,
              Льющая свет всегда
              Вечной любви звезда.

Pater profundus

Отец углубленный

^{(в нижней области)}

И высящиеся обрывы
Над бездной страшной глубины,
И тысячи ручьев, шумливо
Несущиеся с крутизны,
И стройность дерева в дуброве,
И мощь древесного ствола
Одушевляются любовью,
Которая их создала.

И то же чудо, дива дивней,
Обрушивается с небес,
Потоками косого ливня
Клоня шатающийся лес.
Нет-нет и молния ударит,
Все слепнет на ее свету,
Но более уже не парит,
Гром разгоняет духоту.

Все эти громы, и лавины,
И ливни — вестники любви.
Души остывшей сердцевину
Грозой такой же оживи!
Где дух мой пленный, как в темнице,
Томится в немощной плоти,
Дай, боже, мыслям проясниться
И сумрак сердца освети!

Pater seraphicus

Отец ангелоподобный

^{(в средней области)}

Что за облачко белеет
В глубине за сосняком?
Догадался, что там реет:
Это юных духов сонм.

Хор блаженных младенцев