Читаем Том Круз полностью

Многие сцены были сняты «вживую», что создавало опасные ситуации для съемочной группы. Съемки опасной сцены спасения требовали от Тома провести несколько часов в ледяных водах Пойнт Ломы, Калифорния. Спасти его должны были вертолеты. Когда он поднялся в лодке и выкрикнул положенный текст, запутались стропы его парашюта. Том потерял равновесие из-за намокшего в морской воде парашюта, запутался в веревках, и его поглотили воды Тихого океана.

Вся съемочная группа кинулась на спасение звезды, двум настоящим морским водолазам удалось ликвидировать опасность. Тома вытянул офицер Дэррил Силва. «Он на три фута ушел под воду. Я попытался вытянуть его за стропу, но не смог поднять его, поэтому мой партнер помог мне», — вспоминал он.

Затем Силва опять нырнул под воду и начал распутывать запястье Тома. Теперь все решало время. Силве удалось вытянуть Тома на плот, где актер начал кашлять, из него вышло огромное количество соленой воды. Спасатель сделал Тому искусственное дыхание, от чего не отказались бы миллионы женщин! Том пришел в себя и едва слышным голосом прошептал Силве слова благодарности за спасение. Уже через час Том стоял перед камерой, еще раз доказав своё профессиональное мастерство.

Том был полон решимости отдавать проекту каждую минуту жизни, даже после окончания съемок. Он выступал с многочисленными интервью и неоднократно осуждал некорректное окончание фильма (первая редакторская версия). Вот что он сказал журналу «Премьер»: «Эта воздушная феерия очень грубо заканчивается. Тони Скотт отснял в воздухе несколько эпизодов. Ему пришлось вернуться и сократить эти эпизоды, упростить само повествование. Я всегда считал это окончание неудачным. Фильм кажется неоконченным. Следует поставить финальную точку».

За злыми словами скрывалось сложное отношение Тома к сценарию, ведь он вмешивался в съемочный процесс чаще, чем любой другой актер Голливуда. Он имел на это полное право, потому что Тони Скотт, Симпсон и Бракхаймер считали Тома ключом к успеху. Они, как правило, не игнорировали замечания Тома и прислушивались к его редакторским предложениям.

Том относился к этой ситуации по-другому; он не вмешивался, но гарантировал успешное завершение фильма и превосходное его качество. «Фильм выходит на экраны, — развивал свою мысль Том, — и продюсеры говорят: «Так вот почему он вмешивался в процесс. Это коммерческий фильм. Это хит!» Люди не осознают важности фактора риска. Мы начинали снимать отнюдь не коммерческий фильм. Ни в чем нельзя быть уверенным! Если же вы читаете сценарий и видите, что можно исправить…»

Режиссер Тони Скотт сравнивал актера с терьером: «Он выискивает и выходит на след».

Озаинтересованности Тома свидетельствует и тот факт, что актер искренне хотел обеспечить фильму надлежащую рекламу и успешный прокат, и ему действительно это удалось, хотя и обернулось стрессовой ситуацией от общения с прессой. Нельзя сказать, что он сразу полюбил средства массовой информации и раскрыл им сокровенные уголки своей души. Он значительно вырос по сравнению с тем, каким он был во время съемок «Рискованного предприятия». Он полагал, что сотни этих банальных интервью являются важной частью процесса формирования и закрепления общественного имиджа, и хотел удержаться на вершине славы.

Отношение Тома Круза к фильму было исполнено благоговения. Его первым взрослым опытом общения с прессой стало интервью художественному журналу «Интервью» (до этого на обложках публиковались только фотографии актера). Статьи о Томе Крузе появились в «Роллинг Стоун», «Пипл» и «Ю.С.». Он не только давал интервью самым известным журналам и газетам, но и выступал по радио. Том появлялся в программах «Доброе утро, Америка», утренних новостях Си-би-эс, «Вечер развлечений» на киноканале Си-эн-эн.

Молодой, неопытный Том счел для себя неприемлемым отвечать на нескромные вопросы журналистов о разводе родителей и других личных проблемах. После съемок «Заряженного оружия» журналисты проявляли крайнее любопытство относительно гонорара Тома. «Я решил не говорить о деньгах», — холодно заметил Том.

Давая интервью, он оставался образцом вежливости. Том старался контролировать и окончательную, выходную версию интервью или передачи. Манеры Тома были безупречны, хотя он явно скрывал истинные чувства в общении с прессой. Свое истинное отношение он обнаружил позже. В то же время он должен был обеспечить поддержку фильму, и если это требовало вежливого отношения со сворой «голодных» журналистов, что ж, пусть так и будет…

Даже когда репортеры преследовали Тома вопросами о сексуальной эксплуатации мужских накачанных тел, он холодно парировал их замечания: «Я не собираюсь раздеваться, чтобы все билеты были распроданы. Хороший фильм сам привлечет к себе внимание». Отвечая, Том был очарователен, как всегда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии