Tom Clancy’s The Division: Фальшивый рассвет

– Тогда вам к доктору Чандрасекар. – Часовой указал на ближайшее из пяти зданий внутри охраняемой зоны. Фронтальные стены построек практически целиком состояли из стекла, а трапециевидные навесы указывали на входы. Внутри Айк заметил свет и людей. – Она вроде как руководит всеми проектами, насколько я знаю.

Они прошли внутрь и продолжили задавать вопросы. С третьей попытки им указали путь к офису в глубине здания. В отличие от модного стеклянного оформления фасада, здесь стены и залы были гораздо скромнее, а окна меньше. Внутри кабинетов располагались лаборатории и склады.

В Кавите Чандрасекар было от силы пять с половиной футов роста, а седые волосы она собрала в практичный пучок. Одна пара очков покоилась на ее голове, вторая – на переносице. Обитала доктор в маленьком кабинете, стены которого были завешаны изображениями сложных молекул, и сидела за заваленным научными журналами столом, центральное место на котором занимал компьютер. Единственное окно было приоткрыто, так что внутрь проникал свежий весенний воздух. Оно смотрело точно на восток – на здание президентской библиотеки Джеральда Форда.

– Простите, что беспокоим вас, профессор, – поздоровался Диас. – Но нам нужно задать несколько вопросов. – Он указал на Эйприл. – Точнее, вопросы будет задавать она.

Эйприл протянула руку и представилась:

– Эйприл Келлехер.

– О! – Доктор ответила на рукопожатие. – До недавнего времени я работала с одной командой в Нью-Йорке. Там тоже был сотрудник по фамилии Келлехер.

Она настолько распространена?

– Если честно, не знаю, – ответила Эйприл. – Но смею предположить, что тот Келлехер был моим мужем.

Глава 38 Эйприл

Чем больше они говорили, тем легче становилось.

Начало этому было положено прошлой ночью, когда она открылась сначала Айку, потом Аурелио. И продолжилось утром, когда профессор Чандрасекар спросила:

– Вот как? Уильям Гибсон Келлехер? Он был вашим мужем?

Эйприл уже и не помнила, когда в последний раз слышала полное имя Билла. Сам он использовал его только для подписи научных работ. Люди обычно считали его первые два имени своеобразной данью уважения знаменитому фантасту, однако сам Билл говорил, что второе имя дал ему отец, ярый фанат «Лос-Анджелес Доджерс», в честь героя мировой серии одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года Кирка Гибсона.

– Да, – подтвердила девушка, а затем в пятый или в шестой раз с момента ухода из Нью-Йорка пересказала свою историю.

Когда она закончила, профессор Чандрасекар обратилась к Айку и Аурелио:

– Я могу ей рассказать?

Айк промолчал, а Аурелио пожал плечами:

– Я полагаю, да.

– Что ж, – проговорила профессор, – когда началось распространение вируса, мы сразу поняли, что имеем дело с эпидемией. Власти приняли необходимые меры, чтобы защитить эту и несколько других лабораторий. Как только была сформирована ОТГ, она занялась тем же. К тому же нам помогали несколько агентов Спецотряда. Таким образом, у нас была возможность продолжать работу. Понятное дело, проще всего добыть образцы первоначального вируса можно в Нью-Йорке. К тому времени, как он добрался сюда, он уже мутировал. Мы тесно сотрудничали с командой доктора Кен-дел, но в то же время разрабатывали свой уникальный подход. Несколько раз в ходе наших исследований мы обращались к работам Билла Келлехера. И к работам многих других ученых. Вскоре после Черной Пятницы связь начала сбоить, так что я понятия не имела, что Билл Келлехер убит. Мне очень жаль. Мы не общались и не встречались лично, но я изучала его работы, так что считаю, что немного знала и его самого.

Купман был прав. Эйприл чувствовала, что правильно сделала, что пришла сюда. Пусть отправляться в такой путь было настоящим безумием, но так нужно было поступить. Целый вихрь чувств – печаль, сожаление, удовлетворение, гордость за Билла и за себя – на несколько секунд буквально лишил ее дара речи.

– Хорошо, что его работы оказались полезны, – наконец произнесла она. – Но я бы так хотела узнать, почему его убили.

Она услышала, как на другом конце комнаты Айк произнес:

– Паника.

Профессор Чандрасекар посмотрела в его сторону:

– Прошу прощения?

– Начнется паника, когда станет известно о лекарстве и люди узнают, где оно производится, – объяснил Айк. – Послушайте, если существуют образцы, мы должны переправить их в безопасное место. Например, в Форт-Нокс.

– А, образцы, – кивнула профессор. – Да, у нас есть одна партия. Двадцать четыре дозы. Мы провели весь подготовительный процесс здесь, а производство организовали в другой лаборатории, в нескольких сотнях ярдов отсюда. Неделю назад мы отправили результаты в Вашингтон. Советник по науке президента Эллиса уже должен был их получить. Через год, а то и раньше, лекарство станет доступно каждому. – Она улыбнулась этой мысли.

– Погодите… – напрягся Айк. – Значит, образцы не здесь?