Том 9. Три страны света

— А зачем же вам столько денег? — перебил горбун. — Я вас спрашиваю, как отец, как брат…

В голосе его звучало столько нежности и участия, что Полинька доверчиво сказала:

— Я занимаю для своего жениха.

— Ай, ай, ай! — И лицо Бориса Антоныча все скорчилось. — Вот так я и думал! Как можно доверять деньги молодым людям? Верно, проигрался?

— Нет, ему нужно ехать отсюда.

— Надолго? — спросил горбун и внимательно посмотрел на печальную Полиньку.

— Не знаю, может быть, и надолго, — отвечала она с грустью.

— Вот ведь молодость-то! Право, мне жаль вас: долго ли до беды! ну а кто вступится за вас?.. И братца нет? а?

— Нет никого, — с досадой отвечала Полинька.

— Вот я тоже знал одну девицу-сироту. Жених присватался — хорошо; вот и собрался он к своим родным просить позволенья жениться. А она — молода была — сдуру денег ему и вещей надавала. Ну-с, уехал он; она ждет: ни слуху, ни духу, — жених сгиб да пропал! Бедная девушка похудела; партии хорошие были, всем отказывала: знаете, все верила его клятвам. Хе, хе, хе! Через год или больше, бог их знает, они встретились на улице; она к нему на шею; с радости плачет…

«Что вам угодно? кто вы такие?»

«Как! ты меня не узнал?» — спрашивает она своего жениха.

«Я вас не знаю…»

«Я твоя невеста…»

«Я давно женат на другой…» — Хе, хе, хе! — тихим смехом окончил горбун свой рассказ, который, впрочем, не произвел на Полиньку особенного впечатления. Твердо уверенная в Каютине, она весело сказала:

— Ну, он не станет меня обманывать: напишет, если полюбит другую.

— Да, вот вы так рассуждаете! Ну, хорошо, он вас так любит, что сам не женится; ну, так его силою женят… хе, хе, хе! Человек молодой, как раз встретит товарищей, погуляют, оберут да так подведут, что на другое утро просыпается, а жена сбоку… хе, хе, хе! какая-нибудь сестрица приятеля… хе, хе, хе!

В лице Полиньки выразился испуг: она вспомнила ветреный характер своего жениха, его слабость кутить и дружиться со всеми, и предсказания горбуна смутили ее. А горбун смеялся громче обыкновенного, будто радуясь, что испугал девушку.

— Ну-с, — сказал он, потирая руки, — из уважения к Надежде Сергеевне я готов вам дать ту сумму, какую вы желаете. Вот извольте видеть: ваши вещи я беру во сто пятидесяти рублях, а в остальных… прошу покорно, так, знаете, на память, напишите, что, дескать, взяли у такого-то взаймы сто рублей ассигнациями… хе, хе, хе!

Горбун подошел к столу и приготовил все нужное для письма.

Когда Полинька проворно написала, что он продиктовал ей, горбун сказал:

— Теперь извольте имя и фамилию подписать.

Когда и фамилия была подписана, горбун медленно сложил и спрятал расписку в карман, тихо посмеиваясь. Полинька спокойно стояла перед ним, а он, заложив руки назад, насмешливо смотрел ей в лицо. Наконец его насмешливый и проницательный взгляд смутил ее.

— Ну-с, — сказал он тогда, — вы изволили дать мне расписку?

— Да, — отвечала Полинька, не понимая, что он хочет сказать своим вопросом.

— А деньги получили? хе, хе, хе!

— Нет.

— Вот молодость! — воскликнул горбун, недовольный добродушием девушки. — Денег не получили, — прибавил он резко, — а расписку мне отдали; ну, как я вам не отдам теперь денег, а?

И лицо его приняло такое решительное выражение, что Полинька побледнела.

— Как можно? — возразила она с испугом.

— Как можно?.. вот я вам покажу, как можно!..

Он гордо поднял голову и грубо проговорил:

— Я не могу, сударыня, дать вам взаймы; извольте прежде заплатить по старой расписке… хе, хе, хе!

Заключив свою грозную речь тихим и гармоническим смехом, горбун придал своему лицу такое добродушное выражение, что Полинька тоже весело улыбнулась.

— Вот видите, какая вы ветреная, Палагея Ивановна! — заметил горбун с особенным ударением на ее имени. — Извольте подождать: я сейчас принесу деньги… Погодите, сейчас!

Он ушел с озабоченным видом. Полинька, утомленная разнородными ощущениями, села и, нетерпеливо ожидая его возвращения, печально смотрела на красную полоску, будто на память оставленную колечком на ее пальце. —

— Вот-с и я! — произнес горбун, остановясь перед ней и подавая деньги.

Полинька протянула к ним руку, но горбун сказал:

— Позвольте! Где расписка?

— У вас в кармане, — шутливо отвечала Полинька.

— Хе, хе, хе! ну, так извольте взять ее. — Он подал ей расписку и продолжал: — Теперь протяните вашу ручку… вот так, хорошо… Вот деньги, а вот расписка.

Они обменялись.

— Вот так нужно обходиться с деньгами, — заключил горбун.

Полинька поблагодарила его и хотела спрятать деньги. Горбун остановил ее.

— По-по-позвольте! Так вы получили деньги?

— Получила.

— Сполна?

— Сполна…

И она остановилась в недоумении.

— Как же вы не считая взяли? хе, хе, хе!

Пересчитав деньги, Полинька смутилась: двадцати пяти рублей недоставало.

— Хе, хе, хе! недостает!

— Да, двадцати пяти рублей.

— То-то, вы, молодой народ! ну хорошо, что на меня напали, а то…

И горбун, не окончив своей мысли, подал девушке двадцатипятирублевую бумажку.

— Благодарю вас, — сказала Полинька и надела шляпку.