Том 9. Рассказы. Капкан

— Да, конечно. Только все равно… ну, пожалуйста, называй меня Максом, Терри. Я так рад, что познакомился с тобой. Я давно об этом мечтал — еще с тех пор, как посмотрел «Пылающую палубу»…[60] ну, где ты играешь юнгу. Знаешь, до чего ты это здорово придумал — опустить пожарную кишку в океан и погасить огонь, когда бежали все и ты один остался в пламенном аду. Наверное, твоя жизнь полна всяческих опасностей.

— А! Это-то? Эпизод с кишкой снимался в павильоне. И никакого пожара не было — просто промасленная ветошь горела в ведрах. Нет, мне ничего опасного делать не дают. Чтоб им пусто было! Мама никак не соглашается.

— Терри, знаешь что? Когда мы вырастем, и я стану настоящим королем, и мама с Себенеко (это наш премьер — министр) и профессором Михеловским (это мой гувернер) не смогут мной больше распоряжаться, потому что я буду совершеннолетним, ты пойдешь ко мне в главнокомандующие?

— С удовольствием, Макс (как ни печально, но вспомнив про свои горести, Терри позабыл, что разговаривает с королем). Я только рад буду бросить кино. Вот ты говорил, как к тебе пристают, а попробовал бы ты стать кинозвездой! Жуть! Надо все время давать интервью, и стоит выйти из дома, как уж кто-нибудь да бросится меня снимать, и нужно надевать всякие шутовские костюмы — просто жуткие, и всякие старые дамы гладят меня по голове, а я стой и слушай, пока они говорят, как я хорошо играю. Просто взбеситься можно! И знаешь, Макс, теперь меня еще решили знакомить с королем Сло… Ой, я и забыл, что ты тот самый король и есть.

— Да, чтоб им всем пусто было!

— Взбеситься можно!

— Да еще как! — тоскливо согласился Максимилиан.

— Вот если бы можно было убежать куда-нибудь на ферму, быть просто ребятами и кормить поросят!

— Я бы хоть сейчас убежал!

Терри был настолько поглощен Максимилианом, что совсем забыл про Рыжика, который все это время стоял, вытянув руки по швам.

— Ах, да! Я же вас не познакомил! Мистер Рыжик Бандок, Макс… его величество.

Тут Рыжик упал на одно колено и поцеловал руку Максимилиану.

— Ну, не надо! Ну, пожалуйста! — взмолился Максимилиан.

— Англичанин, сэр, знает, что подобает августейшему величеству! — заспорил Рыжик.

— Да брось ты, ладно?

— Слушаю, сэр!

И трое мальчишек — актер, король и рассыльный — принялись весело изничтожать первых христиан в игрушечном Колизее, и Рыжик, правда, обильно уснащавший свою речь «сэрами», в остальном не досаждал этим знатным особам чрезмерным подобострастием. А когда Терри вновь начал сетовать, какая это мука — в двадцатый раз пересниматься в одном и том же эпизоде, — Рыжик даже перебил его и мрачно пожаловался:

— Если мне будет позволено заметить, сэр, рассыльному в отеле тоже несладко приходится. Пожилые джентльмены как напьются, так и норовят послать тебя покупать им чистые рубашки, когда и магазины — то все позакрывались, а пожилые дамы вызовут тебя к себе в номер и спрашивают: «Спасен ли ты?» и…

Тут его прервал Максимилиан:

— Значит, нам всем троим надо сбежать…

— И пойти в пираты!

— Здорово! — сказал Максимилиан.

— Дядя Генри Бандок был пиратом, — мечтательно вздохнул Рыжик.

В соседней комнате загремел голос:

— Боже великий, Мари! Я же велела вам отдать это платье прогладить!

Максимилиан вздрогнул:

— Это мама! Она меня ищет!

— Нет, — ответил Терри, бледнея. — Это моя мама!

— Р-гав! — сказал Джозефус.

Бесси стремительно вошла в спальню, увидела Максимилиана и воскликнула:

— Боже великий! Стоит тебя хоть на минутку оставить одного, как ты тут же натащишь в номер всяких оборванцев! Что это еще за мальчишка? Пусть убирается. Мы сейчас же укладываемся и едем в Париж.

— Мамочка! Это король Словарии Максимилиан!

Глаза Бесси запорхали, как колибри. Судя по растерянному выражению ее лица, она, очевидно, старалась припомнить фотографии маленького короля. Уставившись на Максимилиана, она пробормотала:

— Ах, извини, пожалуйста, что я так грубо с тобой говорила. Ты, честное слово, король?

— К сожалению.

— Значит, мне надо бы звать тебя «ваше величество», только мы как-то так сразу познакомились и… э… А твоя мать знает, что ты здесь, у нас, король?

— Боюсь, что нет. Я убежал.

— Господи! Да она, наверное, до смерти беспокоится. Я сейчас же отведу тебя к ней. Но приходи сюда к нам играть, когда захочешь, — милости просим. Идем, Терри. Мы проводим его величество вниз. А ты. Рыжик, катись отсюда!

Без малейшей охоты, переглядываясь, как заговорщики, оба монарха все же подчинились металлическому голосу Бесси и покорно поплелись за ней не к плебейскому черному ходу, но к горделивой парадной лестнице. Своему былому врагу, краснолицему полицейскому, который охранял четвертый этаж, Бесси небрежно бросила через плечо:

— Я с его величеством!

И надменно проследовала мимо.

— Пожалуй, я отведу тебя прямо к твоей маменьке, король, чтобы она не волновалась, — сказала Бесси, сияя улыбкой.

— А… Нет, знаете ли, боюсь, она будет недовольна. После чая мама всегда делает массаж, и отдыхает до обеда, и не любит, чтобы ее беспокоили. Большое спасибо, что вы меня проводили, но теперь я дойду и сам.